Первая жена
Шрифт:
Открываю почту, нахожу нужное письмо, загружаю документ. А он не грузится, зараза. Крутится значок, обозначающий проценты загрузки.
— Блин, интернет отвалился, что ли? — стонет Майя.
По ходу дела, у нее все то же самое.
Но уровень загрузки на моем телефоне наконец достигает отметки сто процентов.
Документ открывается, и я…
Убеждаюсь в том, что чудес на свете не бывает.
А заодно в том, что даже крошка надежды может причинить весьма ощутимую боль.
Сам не понял, как это произошло. Вроде бы знал, что так и будет, что
Реальность обрушивается на меня градом.
Стою, пялюсь на экран телефона, костенею с макушки до пят.
Не отец я Польке. Не отец…
Причем шокирован результатом не только я, но и Майя тоже. Она буквально застывает над своим мобильным, закрывает рот ладонью, стонет. Потом поворачивается ко мне.
— Артем, что это? Как это вышло? Ты…
— Не смей! — рявкаю на нее. — Даже не думай еще раз меня обвинить в том, что я что-то там подделал!
Говорю это, и по ее взгляду вижу — она именно это и собиралась сказать.
Упрямейшее на всем свете создание!
Впечатываю в нее злой взгляд и требую:
— Давай, Майя, как договаривались еще минуту назад. Я жажду услышать твои извинения!
Хотя… Даже если она сейчас извинится тысячу раз, это вряд ли поможет.
Как это работает, а?
Не знаю, каким макаром, но та крошка надежды, что я мог быть отцом Польки, все поменяла для меня. Сковырнула незажившую рану, сделала во сто крат больнее, чем было еще недавно.
А я ведь думал, что смирился.
Думал, что поостыл за три-то года.
Хера с два.
Вся ситуация повторилась один в один. Слепая надежда и результаты теста, от которых хочется долбить в стену кулаком.
Майе не хватает ума спрятать взгляд, тут же начать каяться.
Она, наоборот, смотрит на меня с мольбой и просит:
— Поверь, пожалуйста, тут какая-то ошибка! Ну не было ничего, Артем… Если хочешь знать, у меня в жизни вообще, кроме тебя, никого не было!
Датчик вранья, а проще говоря брехометр, что встроен в мозг, буквально верещит от наглой лжи, которую Майя пытается мне втюхать.
— Как мощно загнула, — цежу с издевкой. — У тебя там спина не чешется, крылья не прорастают случаем? Я у нее, видите ли, был один.
— Ничего я не загнула! — громко возмущается Майя. — Что бы ты там себе ни думал, я не изменяла тебе! А после развода была занята совсем другим, было как-то не до кавалеров с маленькой больной дочкой…
— Хватит врать! — рявкаю на нее. — Правильно Макс про тебя говорил, не стоишь ты ни времени, ни нервов, ни вообще ничего…
— Что?! — она резко меня перебивает. — Он посмел тебе такое сказать?
— Да, посмел, — буравлю ее взглядом. — Ему, в отличие от некоторых, не наплевать на меня, он мой друг и говорит как есть.
Майя кривит губы и смотрит на меня обличительным взглядом.
— А твой, как ты выражаешься, друг не рассказал, как полез ко мне в
— Что-о-о?! — Я слушаю ее речь и не верю собственным ушам. — Что за бред ты несешь? Он любит жену, к тому же он мой единственный настоящий друг. Он бы не стал лезть к моей…
— Ну конечно, — Майя впечатывает руки в боки. — Макс же у тебя идеальный, а я так… блядь, просто блядь, которая неизвестно от кого нагуляла. Вот только все не так, Артем! Максим полез ко мне, еще как! Помнишь, мы сняли на праздники на четверых коттедж в горах? Я, ты и он с женой? Ты еще накануне праздника сорвался на работу по срочному делу, оставил меня. А его жена наклюкалась, потому что потребляла коктейли, как не в себя. Макс ей их делал щедрыми порциями, я потом поняла почему. И меня споить пытался, но я практически не пью, ты знаешь. Я пошла к себе, а он…
— Что он? — у меня от всей этой истории дергается глаз.
— Он мне комплименты говорил, признавался в любви, а потом прижал к стенке и под юбку полез. Но я отвесила ему пощечину за все это, вырвалась и заперлась до твоего возвращения!
Не верю в эту историю ни на грош. Либо Майя только что это все придумала, либо оно закончилось совсем не так.
Если девке под юбку кто-то полезет насильно, она пожалуется. А не скажет она ничего, только если сама позволила туда полезть.
— Что ж ты мне тогда не пожаловалась? — тяну с издевкой. — Что ж не рассказала…
— Потому что он умолял меня этого не делать! Час у двери стоял, извинялся, а потом…
— Что потом? — мне крайне интересно.
— Потом пригрозил, что если что-то тебе скажу, то он представит историю так, будто это я к нему лезла. Я боялась, что ты взбесишься, и сделала вид, что ничего не было.
— А через девять месяцев на свет появилась Полька… — подвожу я итог.
Ведь все, сука, сходится. Полька родилась первого октября, если сделали ее в конце декабря — как раз то на то. А Майя может сколько угодно твердить мне, что ничего не было.
— Артем, я не имела в виду…
Она не успевает договорить, потому что я за доли секунды подлетаю к ней и хватаю правой рукой за горло. Легко сдавливаю и шиплю ей в губы с такой ненавистью, что, кажется, она выжжет меня изнутри:
— Я проверю, Макс ли у нас папка… И если да, то я вас обоих придушу к херам!
С этими словами я отпихиваю Майю от себя и направляюсь к выходу.
Артем
Я не звоню Максу заранее. Не предупреждаю о своем приезде.
Это было бы слишком просто — он успел бы подготовиться, напридумывать оправданий. А мне не нужны ничьи оправдания, ни его, ни Майи.
Все равно не поверю.
Я вообще никому в этой жизни не верю.
Мне нужны только факты.
На поездку домой уходит целая вечность, точнее ночь. Сначала в аэропорт, потом на самолете из Москвы в Краснодар, затем забрать собственную машину, и уже на ней, родимой, я прикатываю к дому Макса Орлова.
Весеннее солнечное утро ни хрена не радует.