Первая женщина моего мужа
Шрифт:
– Я очень благодарна тебе за твою помощь, но сейчас у меня нет сил на встречи с друзьями, - сказала я, сходу обозначая свою позицию.
Учитывая, где и с кем меня обнаружил Гончаров, выглядело это, должно быть, весьма забавно, потому я сразу прибавила:
– Рита не в счет, она практически как сестра.
Мы с Олегом смотрели друг на друга так пристально, что показалось, будто эти взгляды могут говорить. Я посылала ему немую просьбу послушать меня и хотя бы на время оставить в покое. А что
– Денис порвал со мной все отношения, - неожиданно сказал Олег, чем порядком меня удивил.
– Он рассказал про ваш с ним разговор. И поведал, что ты теперь в курсе…
Застыв, я приподняла брови и удивленно округлила глаза. Если сейчас Гончаров заведет разговор о том, о чем я успела подумать, то кому приплатить, чтобы этого не случилось?
– Я действительно в тебя влюблен, Аля. Давно. И нет - то, что я тебе говорил про Дэна и женщину постарше - это не попытка очернить Дениса. Он действительно спал с твоей мамой, причем не единожды. А еще…
Я прикрыла глаза и жестом дала Гончарову знак, чтобы он замолчал. Что непонятного было в моей фразе, которой я ясно показала, что у меня нет ни на что сил? И ни на кого тоже их не имеется.
– Олег, все… Пожалуйста, хватит… И если у тебя действительно есть ко мне чувства, я прошу только одного - дай мне возможность просто сделать вдох…
Снова посмотрев на Гончарова, я прислушалась к тому, что ощущала. Да, он был моим другом, я была очень благодарна ему за все. Но как мужчина интереса он у меня не вызывал. А даже если бы я и испытывала к нему какую-то отличную от дружеской симпатию, то сейчас уж точно не стала бы бросаться в омут каких-то отношений и чувств…
– Хорошо… Прости, Аль… Прости…
Он поднялся и стал переминаться с ноги на ногу. Гончаров наверняка находился в состоянии нервного переживания, но на то, чтобы разделить его с ним на двоих, сил у меня тоже не имелось.
– Я больше Дэну не друг, - сказал он прежде, чем уйти.
– А с тобой, как я надеюсь, мы останемся хотя бы в тех отношениях, которые у нас есть.
Развернувшись, Гончаров ушел. А я, немного посидев в одиночестве, отправила Ритке, которая сидела за баром и вовсю флиртовала с каким-то парнем, сообщение:
«Как освободишься - возвращайся. Я свободна».
Вернулась домой я вся в мыслях о том, что сказал мне Гончаров. Задавалась лишь одним вопросом: зачем он вообще это сделал? Зачем признался мне в чувствах именно сейчас, в тот момент, когда я пребывала в полнейшем раздрае? Я ведь не была роботом, который мог по щелчку избавиться от эмоций, что превращали мою жизнь в калейдоскоп пятен, сводящих меня с ума своим мельтешением. И, как надеялась, Олег это понимал…
– О! Моя жена—а—а вернула—а—ась!
Не успела я войти в квартиру,
– Алене—е—еночек мой! Краса—а—вица моя… Как же я по тебе скуча—а—ал!
– признавался Дэн, так и вцепляясь в меня и распространяя кругом облака алкогольного амбре.
И я решила - попробую воспользоваться его состоянием и вызнать хоть что-то, что у пьяного может оказаться на языке. Ну или предприму попытку уговорить Дениса отказаться от подаренной половины квартиры.
Хотя что-то подсказывало мне, что муж скорее признается в убийстве Кеннеди, чем добровольно отдаст незаслуженное богатство.
3.3
Идея усадить Дениса и с ним поговорить априори оказалась провальной. Муж все же поднялся с пола, но пока мы следовали в комнату, то хватал меня и прижимал к себе, едва стоя на ногах, то икал и благодушно ругался. А когда удалось его все же устроить на диване, Дэн прижал меня к себе, заставив буквально рухнуть ему на колени, и довольный уткнулся лицом в мою грудь.
При этом я сильно подозревала, что он собирается вот так вот вздремнуть, пока я буду восседать на нем.
– Денис, пусти!
– начала изворачиваться я, тут же почувствовав на себе стальную хватку Дениса.
– Нет, - замотал он головой.
– Ты мой ж—жена, ты обязана меня слушаться!
Эта попытка быть суровым господином прозвучала настолько смешно, что я даже не стала возмущаться.
– Я твоя жена, а ты об этом совершенно забыл! Признавайся, где ты был все это время? Поехал снова спать с моей матерью?
Этих слов хватило для того, чтобы Денис отстранился и посмотрел на меня хмуро. В его осоловевшем взгляде не было ни капли понимания, о чем вообще идет речь. Однако ответил он на удивление конкретно и ровно.
– С какой матерью, Ален—е—еночек? У нас с Властой было только раз! Я думал, мы это давно обсуд—дили.
Итак, не настолько уж пьян был Дэн, раз продолжил гнуть свою линию.
– Мы это обсудили, да. А то, что я не могу тебя простить - нет.
– А ты не можешь?
Я помотала головой, закусив нижнюю губу.
– Не могу. Поэтому нам придется с тобой развестись. А еще - вернуть подарок моему папе.
Сказав это, я посмотрела на Сычева так, как смотрят матери на неразумных детей, пытаясь объяснить им какие-то совершенно очевидные вещи.
– Не говори ерунды, Аль, - пробормотал Дэн, вновь вжимая меня в себя.
– Ты раздула из мухи слона. Хватит уже городить чушь. Завтра утром едем в путешествие, а еще переезжаем в нашу новую квартиру, где будем жить долго и счастливо… и еще я хочу ребенка… а лучше двух…