Первенец

Мор Дэлия

– Ты будешь травяной отвар?

– Мама, - расстроенно скуксилась она, но кивнула, пододвигая кружку к заварнику.

Куна уже отоспалась перед следующей сменой и теперь рассеянно жевала пшено. Второй день с кислой физиономией ходила, будто не радовалась, что сестра будет жить как нормальная цзы’дарийка. Вечно о себе. Проблемы у неё на работе, наверное, но теперь плевать. Маминого жалования хватит, а дарисса-зазнайка может больше не корчить из себя героиню. Столько пафоса и апломба было, когда бегала эти письма строчить. На кухне невозможно было сидеть от бесконечных фондов, служб, отделов, департаментов. Весь город на уши

подняла, а таблетки прислал любимый Наилий. Надо было дуре сразу догадаться ему написать, но куда ей.

– Я сегодня проверила, жалование уже на счете, - радостно сказать мать, наливая Аврелии отвар и усаживаясь рядом со старшей дочерью, - там больше, чем обычно, дождалась я премии. Раз таблетки есть, то можно потратить немного на себя. Куна, дочка, чего бы тебе хотелось?

Аврелия чуть не подавилась отваром и уставилась на мать. Она ласково гладила Куну по плечу и ждала ответ.

– Поизносилась ты, дочка, все в форме, да в форме. Может быть, платье тебе купим?

Стоило чуть разбогатеть, так сразу нужно выбросить деньги на ветер?

– А чем форма плоха?
– надула губы младшая.
– Она служебная. Порвется - новую выдадут.

Мать обернулась что-то сказать, но Куна перебила.

– Не надо платье. Давайте лучше поедим, я соскучилась по сладостям. Можно сходить в кондитерскую и набрать булочек, пирожных...

– Я на специальном питании, - сморщилась Аврелия и загремела ложкой, гоняя по кружке травинки, попавшие в отвар, - и вообще, мама, а почему ты меня не спрашиваешь, чего я хочу?

Раз теперь не придется весь день лежать на кровати, то можно и в город выйти, а она тоже давно не видела новых платьев и туфлей. Как можно мечтать о генерале в обносках старшей сестры? Особенно теперь, когда Наилий обратил внимание. Диан-Фор-Два-Грост стоил бешеных денег, не каждой любовнице дарили такие дорогие подарки. Наверное, фотографию увидел в медицинской карте и влюбился. Точно влюбился. Осталось дождаться, когда позвонит.

– И что ты хочешь?
– улыбаясь, спросила мать.

– Новый планшет.

Мать замерла с приоткрытым ртом, а старшая съехидничала.

– А чем плох старый?

– Тем, что он старый, - возмущенно фыркнула Аврелия, - все уже по две-три модели сменили, а я до сих пор хожу с этим. Выход в сеть медленный, экран блеклый, разрешение низкое, динамики хрипят, микрофон слабый, еле ловит. Мы и брали-то его с рук, а теперь Домна свой продает совсем недорого. Мама, ну мне же нужно учиться, а как материалы читать? С лупой?

Аврелия поджала губы и уткнулась в кружку. Как Куне платье - так, чего ты хочешь дочка, а стоило ей что-то попросить - тишина. Несправедливо. Это она болеет и всю жизнь мучается в четырех стенах. Можно сказать, мир видит через экран планшета. И даже в этом отказывают.

– Дорого, дочка, - ласково заговорила мать, - нам нужно откладывать деньги. Таблеток много, но они закончатся...

– И опять не планшета, не одежды и пшено три раза в день, - истерично взвизгнула Аврелия, - может проще меня убить и все сразу станут счастливыми?

Экзопротезы заскрипели, когда она попыталась подняться, и колени больно стукнулись о стол. Злость набирала обороты. Мать и сестра никогда не выберутся из нищеты, потому что жить не умеют. Такой шанс, подарок судьбы, надо хватать освободившиеся деньги и выходить на другой уровень. Переезжать в хорошую квартиру, искать престижную работу, а они? Сладости? Отложить

на будущее? Кредит надо брать, рисковать. Побеждают только смелые и наглые, а тихони и рохли загибаются в шлакоблочных бараках на окраине жизни.

– Мама, давай купим ей планшет, - в середине обличительной речи заявила Куна и Аврелия сразу же примолкла, - а я заберу старый. Мне уже неудобно постоянно занимать терминал в кафе. Почту не проверить, не позвонить никому. И тебе надо что-то простое.

– Я обойдусь, - махнула рукой мать, - ладно, сходим завтра в магазин. Но не слишком дорогой. Поняла, Аврелия?

– Конечно, конечно!
– захлопала в ладоши младшая и радостно заерзала на стуле, - но лучше у Домны. Мы и прошлый у неё брали. Ой, Куна, а ты какой номер указала в письме? Тот, что сейчас у меня на Домну зарегистрирован, старый чип в ящике лежит.

Вдруг Наилий проверит номер, а он другой принадлежит? Что если звонить из-за этого передумает?

– Контактный?
– застыла в задумчивости Куна, но вспомнила.
– Свой написала. А зачем тебе?

У Аврелии рот открылся от удивления. Как свой? Что значит зачем?

– Ты ополоумела? Я тут сижу, звонка жду с предложением встретиться, а в письме твой номер. Куда Наилий звонить должен? Немедленно исправляй!

Голова кружилась от очередной истерики и силы кончались. Задохнувшись на полуслове, Аврелия уставилась на старшую сестру и засопела. Дура! Зачем Наилию телефон никчемной, непонятной, безобразной дариссы? Откроет генетическую карту и ужаснется! Это ж надо было додуматься пихать свой номер под рассказом о сестре. Где логика?

– Исправляй!
– из последних сил взвизгнула Аврелия.

– Я исправлю, - вдруг совершенно спокойно ответила Куна, - напишу.

***

Планшет купили на следующий вечер, ради этого Аврелия даже помирилась с Домной. Переставили чипы связи на девайсах и Куна забрала старый планшет младшей сестры. Разбиралась она в них только как позвонить и написать письмо, остальные безграничные возможности не вызывали восторга. Аврелия хранила тысячи картинок с животными, рисунками принцесс, похожими на детские раскраски, и две полновесные папки с биографией генерала. Копируя информацию, сестра их удалила, а Куна потом вернула из корзины. Не знала, правда, зачем. Закрылась на кухне и водила пальцами по экрану, пролистывая снимки с официальных выступлений. Везде у Наилия было одно и то же выражение лица - холодная сосредоточенность. Куна пыталась найти хотя бы одно фото, где генерал улыбался, но не смогла. Будто вместо живого цзы’дарийца за трибуной стоял робот. Без чувств, без мыслей, с одной программой в голове. Кто же тогда приезжал в гостиницу?

Когда нашлись силы извиниться, и окрепла уверенность, что надо поблагодарить за таблетки, время ушло. Письмо на официальный адрес могло лежать у либрария месяц, но смущало другое. Любой эмоциональный текст казался издевкой, а сухие строчки не стоило писать вовсе. Куна чувствовала, что сама превращается в чиновника и мечтает спрятаться за стандартными фразами в тысячной копии письма. Брала планшет, чтобы позвонить в приемную, и откладывала обратно. Генерал очень занят, а тут она с нелепыми и запоздалыми извинениями. В гостинице надо было говорить, а не сбегать из номера. Теперь хоть еще одну заявку пиши на нилота ради встречи. Дурная мысль. Наилий, когда увидит её имя под заявкой просто взбеситься. Не так она хотела отблагодарить.