Первобытная Ева
Шрифт:
Вдруг направление мыслей сменилось. — Марта! О мои боги, какая красавица… Ну почему какой-то жалкий эберн обладает таким счастьем? А он, наместник — живет с самой отвратительной бабой Ангунта!
Вурд Грак ненавидел свою жену. За одиннадцать лет супружества так и не смог привыкнуть к ее внешности. И всячески старался избегать близости. А если не удавалось — закрывал глаза, чтобы не видеть ее уродливую рожу. Но разумеется, никогда не выдавал своих чувств. Если эта мегера пожалуется отцу, что муж ее унижает… можно не только должности лишиться, но и головы.
Но был все же и светлый момент. Раз в год Рутба-Хорум
Но как известно — если где-то плохо, значит где-то будет хорошо. Пять клудов пути туда, два-три клуда там и пять обратно… Эти сто дней были для Вурда Грака настоящей отдушиной. Если при жене он даже и глянуть на других женщин боялся, то в ее отсутствие пускался во все тяжкие, буквально не вылезая из постели.
— Какая красавица…
Закрыл глаза, представив Марту обнаженной, в своих объятиях. И едва не застонал от нахлынувшего возбуждения. Когда эта гиена снова уедет… провести с ней всё время! Каждый день! Засыпать в ее объятиях и просыпаться в ее объятиях. — Она должна быть моей…
Он резко дернул головой, уставившись на ружья воспаленным взором. Губы скривились нехорошей усмешкой.
— Она будет моей!
Положил перед собой лист бумаги, обмакнул перо в чернила. И принялся писать:
— Досточтимый Магор Фаду, тесть мой! Сообщаю Вам очень важную новость…
Далее он подробно поведал о новых ружьях и оружейном заводе. Задумался, играя желваками на скулах и продолжил:
— Я считаю, что негоже отдавать столь грандиозное дело на откуп какому-то эберну. Я также считаю, что мы с Вами можем взять производство в свои руки. До меня дошли слухи, что Серг Ковду тайком продает ружья мятежникам в Дагунте и состоит в переписке с их вождем Стамахом. Я считаю, этого достаточно, чтобы его схватить и допросить. Под пыткой он сознается в измене и расскажет рецепт взрывчатого порошка. После чего будет предан казни, а завод конфискован. Далее мы сможем выкупить его за бесценок. С нетерпеньем жду Вашего ответа.
Запечатал и позвонил в колокольчик. Когда появился секретарь, отдал ему письмо.
— Срочно отправь гонца в столицу. Пусть скачет без отдыха. Письмо отдать лично в руки военному министру.
Глава 36
Эшафот
На площади Справедливости было людно. Несколько тысяч горожан окружили деревянный помост в ее центре. Однако не близко, а в отдалении — метров пятьдесят. Ближе их не подпускала стража, оцепившая место действия
Напротив помоста высилась деревянная трибуна, окруженная стражей — место для особо почетных зрителей. Там уже все были в сборе. В центре восседал градоначальник, как всегда угрюмо-невозмутимый. Рядом — высшие чины городской администрации. Помощники управителя, начальники служб, глава городской стражи… А также уважаемый Дрог Хонг, председатель городского совета. Они негромко переговаривались в ожидании представления.
И вот людская толпа зашумела, заволновалась. На дороге, ведущей к площади, показалась скорбная процессия. Два десятка вооруженных стражей конвоировали приговоренных. Шесть мужчин, обнаженных до пояса, со связанными руками, брели к лобному месту. Их головы были обриты. Волосы в этом мире являлись чем-то «святым-неприкосновенным», их можно было лишь слегка подстригать, если они отрастали ниже плеч. Бритье головы производилось насильно, исключительно в ночь перед казнью.
Из толпы слышались выкрики, проклятия, ругань. Многие плевали и даже пытались бросать камни. Что впрочем пресекалось стражей. И вовсе не из человеколюбия — просто конвоиры опасались, что камни могут задеть их самих. Возглавлял процессию судебный чиновник — распорядитель казни.
Поднявшись на помост, приговоренные устало замерли, ссутулившись, опустив головы. Выглядели они ужасно. Тела покрыты следами пыток. Сломанные руки и пальцы, многочисленные ожоги и порезы, у некоторых был выколот глаз. И у всех до единого вырезаны языки.
Распорядитель достал сложенный вчетверо лист бумаги, неспешно развернул его и принялся зачитывать приговор. Периодически делал короткие остановки, с превеликой важностью обводя взглядом толпу…
Шла финальная сцена в деле о разбойниках из Рысьего леса. С полгода назад начались нападения на путников, следующих по дороге из города Таго к речному порту. Сия дорога проходила через лес. По ней шло весьма оживленное движение, торговцы везли товар туда и обратно. Вот этих-то торговцев и стали грабить-убивать. Обычных путников не трогали — что с них взять-то?
Когда до властей города, в чью «зону контроля» входил данный район, дошли известия о творящемся безобразии, был выслан отряд в триста солдат, для поимки лиходеев.
Однако всё оказалось не так просто. Несколько дней солдаты прочесывали лес, пройдя его вдоль и поперек. И ничего не обнаружили! Ни разбойников, ни их лагеря. После чего был сделан единственно возможный вывод — злодеи живут в одной из соседних деревень! Собираются в нужный час и идут «на дело». А потом снова разбегаются по домам.
Сначала хотели сделать засаду, отправив для виду часть отряда назад, в город. Но отказались от этой мысли, ибо напуганные злодеи нескоро решатся на новый промысел, а может и вообще никогда. И вопрос решили просто, разрубив как Гордиев узел. Схватили в каждой из деревень по нескольку человек — первых, кто пришелся под руку и принялись пытать. Если в городе подобный трэш был бы невозможен, то с селянами, находящимися в статусе «быдла» совершенно не церемонились.
— Кто здесь разбойничает?