Первобытный инстинкт
Шрифт:
– Да, – ответил он.
– Хорошо. – Взгляд Сью скользнул вниз, на его ширинку. – Ты сделал правильный выбор, раб. – Она снова подняла глаза. – Я открою дверь, но прежде, чем войти, ты должен выждать ровно минуту. Затем входи и запри за собой дверь. Мои распоряжения найдешь на столе.
– Как пожелаешь.
– Опусти глаза, когда говоришь со мной! При этом приказе у Джеральда томительно заныло в паху. Может быть, втайне он всегда желал стать рабом любви? Неприятная мысль.
Сью ждала, пронзая его властным взглядом.
Джеральд медленно
Дверь закрылась, преграждая ему путь. Ровно через минуту Джеральд узнает, что у Сью на уме.
Минута тянулась невыносимо долго. Наконец он толкнул дверь и вошел. Быстро повернулся и запер дверь, опасаясь, что в следующую секунду об этом забудет. С сильно бьющимся сердцем Джеральд окинул взглядом комнату, страшась и желая увидеть в каком-нибудь углу цепи и кнуты.
Но ничего подобного здесь не было, так что, возможно, воображение сыграло с ним злую шутку. Не видно было и Сью, – но это Джеральда не удивляло. Скорее всего, она скрылась за ширмой: сегодня она была босиком, и падение ей не грозило.
А может быть, Сью на кровати, скрывается за задернутым пологом? Да, должно быть, там – в позе Клеопатры распростерлась на черных атласных простынях, ждет его. Но сперва, он должен что-то сделать… только бы на секунду овладеть собой и вспомнить, что именно.
Ах да! Распоряжения на столе! По пути к столу Джеральд снял с себя кожаную куртку. Повесив ее на спинку стула, склонился над столом – и сразу вспомнил о том, что происходило на этом столе прошлой ночью. Придется, отдать ей мебель насовсем, подумал Джеральд, я не смогу ею пользоваться – воспоминания о том, как покоились на столе сливочные бедра Сью, слишком яркие и вряд ли когда-нибудь потускнеют…
На столе лежал небольшой магнитофон, а рядом – записка. Поставив сумку с вином, сыром и крекерами, Джеральд взял записку и прочел: «Включи магнитофон и разденься донага. Когда будешь готов стать моим рабом, можешь отодвинуть полог и испросить позволения войти».
Даже лексика у Сью напоена сексом! Не просто «разденься», а «разденься донага»… А «испросить позволения войти»? От одних этих слов Джеральда охватило жгучее желание проникнуть в ее нежное тело.
Однако придется дождаться позволения. Сегодня черед Сью командовать. Нет сомнений, она захочет его помучить – может быть, даже заставит молить о пощаде. Черт побери, молить о пощаде ему хотелось уже сейчас!
Удивляло только требование включить магнитофон. Джеральд не мог взять в толк, что и зачем он должен слушать. Тем более что музыка уже звучит… Он нажал на кнопку воспроизведения записи, начал стягивать с себя рубашку и… застыл, изумленный тем, что услышал.
Тяжелое дыхание, какое-то хлюпание. Что это?! Но в этот миг из магнитофона полился умоляющий голос
Мама родная, она все записывала на пленку! Стоны Сью, сплелись с его собственными, и Джеральд задрожал.
Раздеваться стало гораздо труднее – хотя, Бог свидетель, давненько он так не спешил избавиться от одежды, как сейчас! Просто не мог дождаться, когда же, наконец, скинет с себя все эти тряпки и освободит трепещущий от возбуждения член.
Она запомнила его рассказ о Кэти и дворецком. И не просто запомнила, – словно опытная шпионка, использовала добытую информацию, чтобы свести его с ума!
Джеральд бросил рубашку на стул и присел на корточки, чтобы расшнуровать ботинки. Господи, что сегодня стряслось со шнурками – какие-то гордиевы узлы! Надо было надеть ботинки без шнуровки, как вчера. Или лучше всего – спортивные туфли.
Чертыхаясь сквозь зубы, Джеральд снял, не расшнуровывая сперва, один ботинок, затем другой. На пленке события развивались своим чередом: сейчас он сосал груди Сью. Черт, до чего же эротично – особенно если вспомнить, что она лежит там, за пологом, и все слышит. Интересно, слушала ли она эту пленку до его прихода? Наверняка. И, может быть, не один раз.
Избавившись от носков, Джеральд наконец-то перешел к джинсам. К этому времени тело его превратилось в пульсирующий комок желания, и он молил Бога об одном – не кончить, не добравшись до кровати. Какой восторг! Даже лучше чем тогда, с Кэти! Нет, гораздо лучше – ведь все это он пережил сам, а теперь, слушая пленку, словно проделывал заново.
Выбираясь из джинсов, Джеральд едва не упал и инстинктивно схватился за край стола. Рука его оперлась на магнитофон. Джеральд тут же выпрямился, – но звуки, доносящиеся из магнитофона, изменились. Страстные стоны сменились каким-то визгом и бормотанием на высоких нотах – точь-в-точь спаривание обезьян!
Не сразу Джеральд сообразил, что нечаянно нажал на кнопку ускоренного воспроизведения.
Из-за полога послышался стон.
– Черт побери! – пробормотала Сью. – Это еще что такое?
И тут Джеральд не выдержал – расхохотался.
Жаль, что Сью не сняла их постельные забавы на видео. Впрочем, и так неплохо. Он живо представил, как они с невероятной скоростью скачут вокруг друг друга, машут руками и визгливо трещат что-то непонятное. Так же торопливо, как он пытался сейчас раздеться. И как мечтает нырнуть к Сью в постель…
Из-за полога высунулась кудрявая головка Сью.
– Извини, – пробормотал Джеральд, с трудом подавляя веселье. – Я не хотел. Пошатнулся, схватился за магнитофон и нечаянно нажал на кнопку. Но, согласись, забавно получилось!
Пленка закончилась, раздался щелчок, и наступила тишина. Сью вздохнула.
– Теперь, когда настроение безнадежно погублено, что будем делать дальше?
– Я бы не сказал, что оно безнадежно погублено. – Джеральд опустил глаза – и увидел, что по-прежнему готов к бою. Поднял взгляд на Сью – и почувствовал, что более чем готов.