Первобытный страх
Шрифт:
Ивашка торопливо поднял ноги и заболтал одной из них в воздухе.
— Подумаешь, водоросль прицепилась, — схватившись за скользкую зелень и отцепив ее от ноги Сергея, вздохнул Бояров. Затем повернулся и швырнул траву назад в воду.
— Еще раз завопишь, я тебя лично столкну в воду, — накинулась на Ивашку с угрозами Маринка. — Запомни, в нашей реке ни крокодилы, ни акулы не водятся, так что кусать тебя некому.
— Идиот, откуда ты только свалился на нашу голову, — поддержала ее Ирина.
— Ну, хватит, тише вы, раскричались как сороки, — взялся успокаивать ребят
— А что, я не против отдохнуть где-нибудь на берегу моря, — с радостью воспринял эту весть Косицин.
— Да, а в самом его центре как, не прельщает поболтаться?
— Ну, все-все, успокоились. До утра все равно мы ничего сделать не сможем. Так что отдыхайте. Берите пример с Графа, — кивнул Макс на спокойно лежащего в центре плота пса. — А уж как рассветет, будем грести к берегу.
— Михаил Илларионович, Михаил Илларионович, — встревоженная Цыпленкова без стука вбежала в кабинет к Косицину и замахала руками, не в силах ничего толком объяснить. Она только глупо хлопала длинными ресницами, открывала рот, из которого не вылетало ничего, кроме вздохов и ахов. Такой свою секретаршу начальнику городской службы спасения видеть еще не приходилось.
— Что случилось? Объясни нормально, да прекрати ты истерику, — заорал он на женщину, видя, что она пребывает вне себя.
Оксана вроде бы немного успокоилась, начала нормально дышать и не переставая забормотала:
— Это какой-то кошмар… Я даже не знаю, как вам сказать… Все только об этом и… Ужас. Бедные дети. Кто бы мог подумать…
Косицину даже пришлось выйти из-за своего стола и подойти к ней ближе, чтобы понять, что она там бормочет себе под нос, но в эту минуту так же бесцеремонно в кабинет ввалилась вся первая бригада во главе с Ашотом Мачколяном.
— Михаил Илларионович, вы уже в курсе, да? — с ходу спросил Ашот.
— В курсе чего? — Косицин даже раздраженно притопнул. — Да объясните же вы мне кто-нибудь нормально, что случилось-то? Опять грандиозное ЧП, взрыв, обвал или поезд сошел с рельсов?
— Значительно хуже. Кто-то захватил теплоход с выпускниками, — опередив остальных, выпалил Грачев. — С самого утра передают по телеку. Весь город в панике.
— Этого не может быть, — не верил собственным ушам Косицин. — Алекс бы этого не допустил.
— Если не верите, посмотрите сами. — Паницков подбежал к стоящему в кабинете телевизору и быстро включил его. — Новости дают через каждые пятнадцать минут, сейчас должен пойти в эфир очередной выпуск.
На экране что-то замелькало, пошел звук. Спасатели вместе с начальником сгрудились напротив экрана и замерли в ожидании страшных известий. Наконец транслируемая передача была прервана и на экране, вслед за заставкой программы «Известия», появилось лицо женщины в крупных
— Как мы уже сообщали, ночью стало известно о том, что теплоход «Волга-1» захвачен неизвестными. Преступники отпустили почти всех членов команды и взрослых пассажиров, оставив на борту только детей. Никаких конкретных требований они пока не выдвигали, на связь не выходят. Вот что рассказал нам один из матросов теплохода…
На экране появилось лицо одного из членов команды. Немного волнуясь, мужчина принялся рассказывать:
— Первым они захватили капитана и велели ему вызвать всех на верхнюю палубу. Когда люди собрались там, преступники сообщили, что корабль захвачен и что дальше он поплывет без остановок. Женщины и дети начали плакать. Поднялся шум… Один из захватчиков дал очередь из автомата, и все стихли. А через полчаса один из школьников ударил одного из бандитов по лицу за то, что тот приставал к его однокласснице. После этого инцидента всех разделили и заперли по каютам.
— Когда они решили отпустить вас и почему? — последовал вопрос от журналиста.
— Нас ссадили в лодку после попытки побега.
— Вы пытались сбежать?
— Нет. Нас пытался освободить один из тех мужчин, которые присматривали за школьниками. У него еще была собака.
— Алекс, — само сорвалось с губ Ашота.
Остальные подумали точно так же, но промолчали, сосредоточенно слушая рассказ очевидца, который между тем продолжал:
— Он убрал охранника у нашей двери, затем вышиб ее и выпустил нас. Но вскоре явились другие и нас снова окружили. Руководитель преступников велел спустить на воду лодки и дал десять минут на то, чтобы мы убрались. Мы сели в лодки, а теплоход снялся с якоря и поплыл дальше.
— Что велели вам передать захватчики?
— Они требовали сказать, что родитель одного из школьников что-то им должен и он обязан вернуть этот долг.
— Они называли этого человека?
— Нет. Они не стали давать нам никаких объяснений. Сказали, что тот человек уже обо всем осведомлен.
— Мы не наблюдаем среди вас героя и его собаку, — вернулась к интересующему всех спасателей вопросу журналистка. — Что с ними стряслось?
— Собаку в лодку не опускали. Возможно, она успела спрятаться. А тот парень… он спускался в лодку последним, но они перерезали веревку, и он упал. Мы пытались докричаться до него, но он махнул нам в сторону берега, а сам поплыл назад к теплоходу. Когда мы добрались до населенного пункта, то первым делом сообщили обо всем в милицию.
— Черт, а где же был Макс? Неужели с ним что-то случилось? — забеспокоились о судьбе друга спасатели.
Словно ополоумевший затрещал телефон. Косицин, не успевший еще толком переварить полученную информацию, спешно подскочил к аппарату и, схватив трубку, громко выпалил:
— Да, слушаю… Да, мы уже в курсе…
Говоривший затянул длинную речь, конца которой, казалось, не будет. Затем Косицин вновь произнес:
— Да, да… Мой сын находится среди захваченных… Да, несомненно, постараемся. Хорошо…