Первое дело Йеро
Шрифт:
Лора зарыдала - громко, в голос.
Достопочтенный Хармсдоннер вопросительно посмотрел на Иеро.
20
Последующая склянка была самой тяжелой из пережитых в Но-Оме. Достопочтенный Хармсдоннер не дрогнул лицом - застыл. Все чувства он спрятал, не желая делиться ими с чужим. С Иеро. Вместо этого он монотонным голосом вновь и вновь расспрашивал о прошедшей ночи, о каждом ее мгновении, словно надеясь найти зацепку, позволяющую
Когда Иеро в третий раз повторил слово в слово то, чему был свидетель, достопочтенный Хармсдоннер выглядел столь же бесстрастным, как и прежде, но Иеро показалось, что старшина поселения принял какое-то решение.
– Брасье... Что ж, это многое объясняет. Но вы правы, пер Иеро, он может быть не один, - говорил достопочтенный Хармсдоннер глухо, но твердо.
– Слишком много жертв для одного оборотня.
– И почтенный Рэндольф не смог ему противиться...
– начал было Иеро, но Хармсдоннер прервал его:
– Мы не знаем роли Рэндольфа. Не исключено, что он и Брасье были заодно.
– Заодно?
– Иеро не думал, что еще способен удивляться.
– Быть может, рудокоп Ларс Мелдинг не случайно умер именно прошлой ночью. Его могли поторопить. Дать яд.
– Но зачем?
– Чтобы выманить вас из дома. И не позволить Ларсу Мелдингу рассказать кому-нибудь о своих подозрениях. Если бы моя дочь случайно не осталась живой, Брасье обвинил бы в случившемся именно вас, пер Иеро.
– Да, возможно, - Иеро и сам думал об этом.
– Вы в Но-Оме человек новый, вашего прошлого никто не знает, а капитан Брасье имеет репутацию отважного и преданного киллмена. Он пользуется неограниченным доверием стражей границы. Его обвинению поверили бы многие. Он бы расправился с вами. Потом - со мной.
Просто бы подстерег и убил.
– И...
– И стал бы выедать Но-Ом. Оставаясь единственным Советником, он получал полную, неограниченную власть. Запугав людей, он бы заставил их поверить во что угодно. Что вы оставили после себя с полдюжины куколок...
– Куколок?
– Так называют новообратившихся оборотней до той поры, пока они не заматереют... Не начнут питаться человечиной. Страшная беда грозит поселению.
– Грозит? Но мы же теперь знаем оборотня.
– Этого мало. Нужно, чтобы все остальные знали, что капитан Брасье перестал быть человеком.
– Но ваша дочь слышала...
– Слышала. Но не видела. Ей могло показаться - так будет говорить Брасье. Его слово против ее слова, что тогда? Сторонники Брасье не дадут капитана в обиду лишь на основании слов Лоры. Вспыхнет подозрительность, и малейшая искра сможет послужить поводом для взаимной резни. Нет, требуются доказательства неопровержимые. Или...
– достопочтенный Хармсдоннер задумался.
Иеро - тоже. Есть о чем. Как быстро старшина поселения увидел опасности, о которых Иеро и не подозревал. Опыт. Опыт и ум. Опыта он наберется, если
– Если бы у нас было средство Гарджента...
– начал он и остановился.
– Вы что-то сказали?
– переспросил старшина.
– Существует средство, позволяющее распознать оборотней, вампиров и прочих полиморфов. Средство Гарджента. Если бы оно у нас было...
– Но, быть может, оно было у пера Кельвина? Пер Кельвин слыл знатоком алхимии.
– Я смотрел. Нет. Может быть, действительно, было, но, убив пера Кельвина, оборотень позаботился, чтобы средство исчезло. Или его не было с самого начала, все-таки это большая редкость.
– Будем надеяться - невпопад сказал старшина. Заговаривается. Еще бы - гибель жены и невестки...
– Что проку в надеждах?
– Тот прок, что оборотень не знает, что у нас нет этого средства. А мы скажем, что оно - есть!
Перед Иеро забрезжил выход.
– И тогда...
– И тогда мы посмотрим на реакцию капитана Брасье. А, главное, ее увидят другие.
– Но вдруг капитан знает наверное, что у нас нет этого средства?
– Попробовать все равно стоит. Мы ведь ничего не теряем. Намешайте что-либо с виду похожее, какое оно, средство, на вид - красное, синее? И на Совете предложим всем, а для начала советникам, пройти испытание пробой. Согласны?
– Согласен.
Что-то достопочтенный Хармсдоннер не договаривал. Наверное, это и не требовалось - говорить все до последнего, особенно в присутствии Лоры. Та сидела в уголке и смотрела вниз, на пол, изредка на несколько мгновений поднимая голову и тут же опуская ее вновь.
– Тогда поспешим. Я объявлю поселенцам что собираю чрезвычайный совет. Остальное они поймут сами, - достопочтенный Хармсдоннер вставал трудно, тяжело, словно на плечах его лежало поселение Но-Ом.
Так оно, в некотором смысле, и было.
– Вы же приходите. Через склянку. Успеете?
– Успею, - Иеро проводил советника до порога, что он еще мог для него сделать?
Стражи границы шли за семьею Хармсдоннеров - за тем, что от нее осталось.
И похоронить-то некого.
Плотью живою попали в могилу живую.
Он еще раз спустился в подполье. За неимением пергамента пишут и на песке. Вместо средства Гарджента он решил использовать экстракт синапизанты. Можно было обойтись и простою водой - достопочтенный Хармсдоннер ошибался, когда говорил, что средство окрашено в красный цвет. Он-то не знает, что средство бесцветно, а оборотень может знать, даже должен знать, коль скоро это капитан Брасье, а не дикий лесной житель.
Разбавленный водою экстракт он перелил в склянку темного стекла, на ярлычок нанес буквы "RH" ("Remedium Hargenti") - для введения в заблуждение обывателей и оборотней. Утопающий хватается и за камень.