Первое дерево
Шрифт:
Его взрыв вывел остальных из транса. Первая и Хоннинскрю стали выкрикивать команды, и Великаны тут же развили бурную деятельность.
Линден снова попыталась вцепиться в Ковенанта. Её лицо превратилось в жуткую гримасу панического страха за него. Не обращая на неё внимания, он, словно огненная волна, устремился к борту.
Но у борта боролись Мечтатель с Красавчиком: немой Великан порывался прыгнуть в воду, а муж Первой всеми силами пытался его удержать. Но даже в пылу схватки Красавчик улучил момент, чтобы тяжело дыша бросить Ковенанту:
— А ты что, не мужчина?
Ковенант протянул язык пламени как руку и швырнул Мечтателя на палубу, а сам легко вскочил на край борта. Пламя устремилось огненными молниями вниз: он хотел основательно вскипятить это стоячее болото водяных дев.
Линден, Первая и Финдейл что-то кричали ему. Но он сосредоточился на своём. В этот момент его даже не особо тревожило, что случится, если Танцующие вновь попробуют охмурить его своими песнями. Он кипел от ярости: харучаи всегда верно ему служили и помогали даже там, где просить помощи он не имел права. Теперь он сам должен прийти к ним на помощь.
Внезапно плеча Ковенанта коснулась чья-то рука, и он удивлённо обернулся: Первая схлестнулась с ним взглядами и выкрикнула ему в лицо:
— Послушай меня, Друг Великанов! Смири свою силу, иначе они найдут что выставить против и сделают это за тебя!
— Но там же мои друзья! — с отчаянием воскликнул он.
— Они и мои друзья! — с металлом в голосе отрезала воительница. — И если только их вообще можно спасти, то, как бы это рискованно ни было, я это сделаю!
Но он не желал останавливаться на полпути. Яд в его теле бурлил, наполняя его безумной радостью грядущей битвы. Ковенант уже собрался щелчком смахнуть Великаншу, как надоедливую муху, хотя бы для того, чтобы та научилась с уважением относиться к его силе, но…
Но рядом с ней возникло умоляющее лицо Линден. Её протянутые руки — такие беззащитные : — обезоружили его. Волосы её сверкали, как спелая пшеница. И он вспомнил, кем является на самом деле, — жалким прокажённым, случайно ставшим носителем магического дара.
— Но они же мои друзья! — хрипло повторил он. А что если девы вновь попытаются позвать его? Теперь он уже не имел сил противиться их зову. И к тому же его сила была столь велика, что если он попытается спасти Бринна и Кайла, то может попутно, сам того не заметив, разнести в осколки и «Звёздную Гемму».
Он спрыгнул с борта и поднял голову к небу, словно желая взглядом взорвать лазурную твердь, нависшую над кораблём. Но вместо этого он заставил себя расслабиться и усмирил бьющееся внутри пламя. Кольцо, сжимающее палец, казалось ему сейчас тяжелее любых оков.
Со стороны Финдейла донёсся тихий вздох облегчения. Но Ковенант даже не обернулся. И без элохима паршиво. Его взгляд остановился на Мечтателе. Надо подойти и извиниться. — Но немой Великан встретил его смущённым взглядом, словно им обоим было чего стыдиться.
Ковенант скривился, как от боли. Подошла Линден и, утешая, погладила его тихонько по увечной руке. Он переплёл в дружеском пожатии свои бесчувственные пальцы и её, и они вместе вновь вернулись к борту, где суетились, затевая
Командование операцией взяли на себя Первая и Яростный Шторм. Матросы, подстёгиваемые их приказами, как угорелые носились между бортом и ближайшим люком. Первая с угрюмой сосредоточенностью быстро сняла кольчугу и отстегнула палаш. Её глаза были прикованы к водной глади, словно там она ожидала встретить неведомую смертельную опасность. Тем временем матросы вытащили из люка два длинных брезентовых шланга. Словно серые змеи, они заняли почти всю палубу своими витками и кольцами. Сверху донеслась команда, и серые змеи зашевелились и зашипели: их заполнил воздух.
Но на всё это ушло слишком много времени. От волнения Ковенант так сильно сжал руку Линден, что у неё побелели пальцы, но она не стала вырываться. Кто знает, как долго Бринн и Кайл смогут там выдержать? Может, они уже утонули. Линден ощутила, как его рука снова начинает наливаться жаром. Он попытался подавить вновь растущий гнев, и от усилия у него закружилась голова и показалось, что корабль вращается все быстрее и быстрее.
— Предупредите капитана, — сказала Первая так тихо, что услышали лишь те, кто стоял совсем рядом. — Говорят, что, получив желанную добычу, водяные девы становятся несколько добрее. Но если нам удастся задуманное, то понадобятся все его мастерство и опыт.
Один из матросов тут же бегом понёсся на мостик. На секунду оторвав глаза от моря, Первая обернулась к Линден и Ковенанту.
— Держите за меня кулаки и не оставляйте надежды. Я не сомневаюсь в победе.
«Так иди же! — хотелось крикнуть Ковенанту. — Что ты тянешь?!»
Линден мягко освободила руку и шагнула к Первой. Её губы были плотно сжаты, а лицо заострилось и осунулось. Ковенант уже научился читать её настроения, порой скрывавшиеся под внешней холодностью и отстраненностью. И когда она заговорила ледяным тоном, он расслышал в её голосе почти неуловимую попытку оправдаться перед Бринном:
— Возьми меня с собой. Я могу помочь.
— Избранная, — не раздумывая ответила Великанша, — в данной ситуации мы можем сделать гораздо больше, чем ты.
И тут же они с Яростным Штормом, подхватив концы шлангов, вскочили на борт и нырнули в воду.
Шланги быстро уходили в глубину, и их кольца, разматываясь, согнали Ковенанта с места. Вместе с Линден он подошёл к мужу Первой, неотрывно, со скорбью глядящему на то место, куда только что нырнули две Великанши. Но, как и харучаи, те исчезли бесследно, не оставив на водной глади ни малейшей ряби. Однако вокруг уходящих в воду шлангов поднимался ореол пузырьков.
Фонтаны на границе вдруг забили с ещё большей силой, словно ликуя. За их искрящейся завесой море все ещё штормило. День клонился к вечеру. Но ничего не происходило, лишь пузырьки продолжали подниматься на поверхность. Великаны в трюме, сменяясь, качали и качали помпой воздух.
Неопределённость стала потихоньку выводить Ковенанта из себя, и в нём вновь начала копиться подогреваемая гневом яростная сила. Он бросился к борту, вцепился в него и простонал:
— Я должен сделать хоть что-нибудь!