Первое открытие [К океану]
Шрифт:
— Нет, из лиственницы. Сосны ведь у нас нет!
— Ах, вот как! Так из лиственницы? Ну, а какой еще лес растет?
— Все больше аянская ель.
— А кедры?
— Да, есть и кедры, но редко.
— И строились прямо из сырого леса?
— Да когда как приходилось,
— А корабельный лес? Мачты? Что идет на верфь? Где же у вас выдерживается лес?
— Да как везде, так и у нас...
На всю ночь пошли расспросы о судах, о лесе, о реках, о путях из Аяна на Якутск, об Амуре и гиляках, об Америке русской и нерусской.
Невельской вспомнил теперь, что про Орлова слыхал прежде, в Петербурге, и читал в статье у Симменса, директора Гудзонбайской компании, который интересовался пушными промыслами Российско-американской компании и наездом был в Охотске.
Он спросил Орлова, есть ли у него семья. При этом вопросе взгляд Орлова потупился. Ответил, что семья есть.
Тут, кажется, какая-то загадка... Может быть, что-то романтическое... Орлов не походил на преступника, но, несомненно, это был человек сильный и, видимо, страстный. Взгляд цепкий, но осторожный. Другим, видимо, и не может быть тут человек.
В каюте стало жарко.
Пришел Казакевич, сказал:
— На горизонте очертания Шантарских островов.
— Это плохо! — сказал Орлов. Он вдруг встревожился. Капитан чувствовал, что давление очень низко. Ночь наступила быстро.
При свете лампы у компаса видны были мокрые лица Казакевича, Орлова и Халезова.
— Тайфун,
Воздух был горяч, — казалось, судно шло не на север, не по Охотскому морю, а на юг, к экватору. Барометр стоял очень низко. По всем признакам шла небывалая буря — «тайфун», как назвал ее офицер.
Поставлены штормовые паруса.
Невельской вспомнил Прокопия Тарасовича Козмина, как он рассказывал про опись Шантаров, как показал берестяные карты гиляков. Тогда мечтал капитан увидеть эти таинственные острова, стосаженные скалы Кусова.
Судно может быть брошено на скалы, они где-то близко сейчас среди кипящей воды. Стремительный удар, и все! А вокруг тьма. Все молчат, даже опытные матросы приутихли.
Судно пытается уйти, пробиться... А ветер все сильней. Море зарокотало и завыло под его ударами.
...Это был ветер с океана, с широких его просторов. Казалось, что массы воздуха несутся оттуда, где жарко, где коралловые рифы, кокосовые пальмы и банановые рощи.
Сейчас, под вой жаркого океанского ветра, ворвавшегося с юга, воображению капитана представилась картина, как отсюда, с русских побережий, из новых гаваней, наш флот выйдет на океан. Флот, построенный из амурского кедра и дуба и с машинами из железа, добытого здесь же...
Но пока что Орлов пересекал это море на байдарках, и одинокий маленький «Байкал», построенный в Финляндии, швыряли огромные валы тайфуна. Мокрые сосредоточенные лица офицеров и штурманов светились в отблесках лампы…