Первое поселение
Шрифт:
— Лошади гибнут в этом мире преступно быстро, — пробормотал я себе под нос.
— Что вы сказали? — девушка вытянулась вперед, чтобы слышать меня лучше.
— Я сам с собой, простите, — и она тут же утратила ко мне интерес.
— То есть, как я вас понял, вы забрали с собой из дому некую сумму денег и достаточно вещей. Также сели на лошадь и отправились, куда глаза глядят. Но затем путешествию помешали дикие звери, — резюмировал Конральд, быстро отсеяв ненужное. В его исполнении путешествие Тоуды заняло не больше половины минуты,
— Все верно, верно! — закивала она. — Лошадь испугалась и понесла. А когда я умудрилась ее остановить, обнаружила, что пропала поклажа.
— Там были только ваши вещи?
— Да. А кошелек я потеряла дальше! Фигуры вдоль дороги.
— Где это было?
— Если отсюда идти к северу, то примерно часа три пути, не больше, — с готовностью ответила Тоуда, поразив нас всех скоростью, с которой она выпалила эти слова. — В кошельке, если вам интересно, было множество различных ценностей. Я имею в виду, ценностей для меня.
— Мы могли бы найти это все. Отбить имущество, если потребуется, — проговорил Конральд. — Сколько было фигур?
— Мне показалось… три. Или пять… нет, простите, плохо помню. Если вы их найдете… они меня так напугали, — девушка снова всхлипнула, на сей раз громко и протяжно. Совсем не по-девичьи.
— Мы накажем их по всей строгости закона. А он на вашей стороне, — Конральд бодро щелкнул каблуками и склонил голову перед Тоудой. — Парни, вы со мной? Окажем девушке помощь??
— Окажем, — вяло ответил я.
В дверях мы столкнулись с Арином, который закончил дела с бочками.
— Как, вы уже?
— Мы еще вернемся, — бросил ему Конральд. — Кое какие потери надо бы вернуть вашей гостье.
Глава 14
Инверсия
Я не помнил, шокировало ли когда-нибудь меня женское поведение. Даже в том сне, который мне привиделся про колледж, девушки не вызывали такого дикого сочетания желаний: пожалеть, послать и игнорировать.
Но Конральд явно не собирался жалеть Тоуда. Как и послать ее мы тоже не могли. Игнорировать ее уж совсем было бы глупо, а потому, когда мы отошли на приличное расстояние от дома Арина, я наконец-то решил спросить, что происходит.
— Выводим мошенницу на чистую воду, — пояснил он. — Разве ты не понял, что она лжет от первого до последнего слова. А ты, Бавлер, зря предположил, что лошадь сгинула.
— То есть?
— Я слышал твои слова. Тоуда не сказала, что лошадь погибла. Она сказала, что лошадь понесла. А потом живность таинственным образом пропадает. Что с не сталось — никто не знает. Может, она сейчас продана и едет в Пакшен. Может, правда погибла, но по другим причинам. Или стоит во дворе у кого-то в Ничках.
— И что? Ну не погибла. И ладно. Проблема же у нас вообще в ином!
— Лошадь может быть ключом. Ложь Тоуды — тоже. Она ловко обдурила Арина. Он не дурак, но все же он повелся на ее россказни, если ты не заметил. У нее неплохо
— Я не собирался с ней ничем меряться! — возмутился я и пнул камушек с пыльной дороги в сторону.
Мы пока еще шли по деревне. Улица с этого ракурса казалась совсем неровной, петляющей. Конральд тоже обратил на это внимание и увел на в сторону при первой же возможности.
— А это — старая деревня. Та, которая не пережила нападение, — и наемник продемонстрировал нам несколько десятков фундаментов на склоне.
Камни уже порастали мхом, а сами прямоугольники местами уже полностью скрывались за стеблями высокой травы. Здесь даже было гораздо тише, чем в любом другом месте деревни.
— Война — это зло, — прокомментировал Конральд. — Поэтому я собираюсь на пенсию. В ближайшие лет пять, — добавил он. — Просто напоминаю, что, если у тебя все получится и тебе потребуется охрана в деревню — я в твоем распоряжении.
— Так ты ее просто дурил с самого начала?
— Конечно! А ты не понял? Мы на две доли медяка поели втроем, придем поесть завтра и при этом купили еще интересные слухи. Шесть обедов! Без слухов — двенадцать. А три серебряных — это в пятнадцать раз больше. Как ты думаешь, кто ходит с такими суммами в карманах?
— А где такое хранится? Дома, в сундуке в подвале?
— Чаще — да. Но обычно это каждый десятый дом, не больше, — пояснил Конральд. — А у девицы не было денег. Вообще. И пивовар ее принял.
— Так красивая же, — смущенно выдал первую фразу за последнее время Аврон.
— Ох ты ж, заговорил. Значит, она ему и правда понравилась, — хихикнул наемник. — Про ключи мы, кажется, начали. К ней можно подобраться, но надо соблюдать осторожность. Никогда не знаешь, к чему можно прийти в наше время.
— Но насчет зверей и бандитов и веришь?
— Она так аккуратно это все обыграла, что у меня нет сомнений — история выдумана от начала до конца. Все всплывают и тонут во времени. Вот она скакала, — Конральд вскинул руку ко лбу и посмотрел вправо: — звери! А потом — бандиты! И вот она в Ничках.
— Какая-то рваная история, — заметил я.
— Еще какая! Ты думал, что она ревела, а на самом деле нет.
— Да вроде бы натурально все было! — засомневался я.
Мы уже покинули Нички. Было слегка за полдень, и мы как раз успевали проведать места, где бывала Тоуда. Конральд шел уверенно, а я вот уже выбивался из сил.
— Выносливостью тоже надо заниматься, — произнес наемник. — А плачущие девушки бывают разными. Кто плачет, ты до них не достучишься. Ни словом, ни криком. Пока сами не успокоятся и не захотят с тобой поговорить. И тогда ты уже начнешь решать их проблемы. А когда Тоуда так плакала, но заговорила первой и сама. И почти сразу, к тому же, то она явно использовала момент плача, чтобы придумать эту историю. Или же приукрасить ее.