Первое послание к Коринфянам
Шрифт:
Баррет делает полезное замечание, согласно которому Павел использует слово «мудрость» в четырех значениях, два из которых отрицательны и два – положительны [28] . Пример «плохой» мудрости приводится в 1:17 («премудрость слова»), где речь идет о манере говорить, проявляющейся в искусной компоновке человеческих доводов. В 1:19 Павел описывает не столько манеру говорить, сколько способ мышления, то есть отношение к жизни, которое основывается на том, во что я хочу верить и что хочу делать.
28
Barrett, pp. 67–68.
Этим
Павел усматривал два основных способа, с помощью которых неверующий мир пытался установить такое отношение к Богу.
Иудеи хотели, чтобы Бог соответствовал всем их критериям, ожидая от Него неопровержимых и ощутимых доказательств, которые они могли бы положить в основу своих убеждений. «Они требовали доказательств, и их интерес сводился к практическому… Исходя из этого, они требовали от Господа знамения (напр.: Ин. 6:30). Они считали, что Мессия засвидетельствует о Себе яркими проявлениями силы и величия. Распятый Мессия был для них логическим противоречием» [29] .
29
Morris, р. 45.
Что касается греков, то они предпочитали с помощью рассуждений и доводов устанавливать умозрительное отношение к Богу. Использовав свой интеллект на то, чтобы создать Бога по своему образу, они считали невозможным мыслить о Боге как о личности: «Для греков первой особенностью Бога была apatheia — полная неспособность что-либо чувствовать. Греки утверждали, что Бог чувствовать не может… Страдающий Бог был для них логическим противоречием… Бог по необходимости был весьма обособлен и далек» [30] . Греческому уму проповедь о кресте, то есть о том, что Бог во Христе примирил мир с Собой, неизбежно представлялась непонятной и смешной.
30
Barclay, pp. 20–21.
Следовательно, с точки зрения Павла мудрость мира (как иудейская, так и греческая) однозначно является следствием бунта человека против Бога, нежелания преклонить перед Ним колени и стремления сообразовать Его со своими собственными идеями и желаниями. Поскольку Бог решил искоренить всякую человеческую гордость, надо отвергнуть любую мудрость, которая не основывается на «Христе, и притом распятом» (и на исходящих из этого истинах, которые содержатся в Евангелии, то есть истине о человеческой греховности и истине о благодатной возможности спасения, дарованной святым и любящим Богом и Создателем).
Складывается впечатление, что мирская мудрость шествует по улицам и наполняет ученые залы Коринфа. Концельман приводит некоторые модные фразы, бытовавшие в народной философии того времени: «Мудрец словно царь», «Мудрому принадлежит все» [31] .
31
Conzelmann, p. 15.
32
Barclay, р. 22.
Однако было бы наивным считать, что Павел пишет это послание лишь ради желания противопоставить христианскую проповедь и истину современной греческой и иудейской мудрости. Интеллектуальный климат эпохи (как научной среды, так и обыденной жизни) всегда многими непростыми путями проникает в христианскую церковь. Согласно Баррету, «не лживое превознесение миром своей мудрости и способностей заставило Павла написать Первое послание к Коринфянам, а такое же лживое восхваление церкви… где христиане гордились людьми и неправильно оценивали их дары. Они делали это лишь потому, что забыли главное: их существование как христиан зависит не от их заслуг, а от Божьего призвания и от знания того, что Евангелие – это весть о кресте» [33] .
33
Barrett, р. 59.
Для того чтобы воссоздать «ум Христов», понадобится много времени, систематического и глубокого изучения Писания и постоянного просвещения Святым Духом. Этот процесс включает в себя как забвение мудрости мира, так и впитывание мудрости Божьей. Поэтому для современных христиан важно учитывать те аспекты, в которых наше мышление подвергается влиянию секулярных тенденций нашего времени, – так же, как Павел считал необходимым показать коринфской церкви всю пустоту и безумие современного ему мышления.
Раскрывая безумную пустоту мудрости мира, Павел вовсе не намеревался недооценивать ее значения и влияния. Особенность такой мудрости заключается в том, что она может лишить слово о кресте его силы (1:17). Такова мера ее угрозы благовестию и церкви. Следовательно, мы имеем дело не с чем-то второстепенным или поверхностным, а с хитрым врагом, поражающим наше благовестив в самое сердце. Если мы не сможем определить его и изолировать, наше благовестие станет ничтожным и пустым.
Павел вполне допускает, что такая мудрость может быть действенной. В ст. 17–21 он использует четыре фразы, объясняющие его точку зрения: такая мудрость «красноречива» («премудрость слова»,17), «разумна» (19), но так как это всего лишь слова (20), она совершенно ничего не дает, когда речь заходит об основных человеческих потребностях и желаниях (21).
Слово разумный (19) в действительности встречается в цитате из Книги Пророка Исаии (Ис. 29:14). Контекст этого отрывка описывает ситуацию, возникшую в жизни Иудейского царства в VIII в. до н. э. Люди думали, строили планы и действовали, совершенно не признавая реальности (не говоря уже об актуальности) трансцендентного Бога, способного серьезно повлиять на ситуацию здесь и сейчас. В своей разумности они полагались на чисто человеческую изобретательность и находчивость. Христиане, как и неверующие, порой в избытке обладают такой разумной мудростью.
Офицер Красной Армии
2. Командир Красной Армии
Фантастика:
попаданцы
рейтинг книги
