Первое правило (в сокращении)
Шрифт:
Он позвонил Джону Стоуну:
— Грегор еще в Лос-Анджелесе?
— Джордж. Теперь он Джордж Смит.
— Я запомню. Так он здесь?
— Перебрался на новое место на Ла-Бреа. А зачем тебе Джордж? Из-за Фрэнка?
— Это насчет восточноевропейских банд.
После секундной паузы Стоун назвал адрес.
— Только не торопись с поездкой. Сначала я с ним поговорю. Ты не раскрываешь карты, он может тебя не так понять.
— Уяснил.
Авеню Ла-Бреа тянется от подножия Голливудских холмов на юг
Пайк нашел место возле магазина флориста кварталом южнее бульвара Беверли, вышел из джипа и поискал глазами «сентру». Поблизости ее видно не было.
Он прошел пешком полтора квартала на юг, до магазина антикварных ламп. Над дверью зазвенел колокольчик.
Внутри магазин выглядел захламленным: стены были увешаны бра, потолок, как мхом, оброс люстрами и лампами.
— А, привет, Джозеф! — послышался мужской голос.
Откуда-то из-за леса ламп вышел Джордж Смит. Пайк не видел его несколько лет и теперь отметил, что Джордж ничуть не изменился: ниже ростом, чем сам Пайк, далеко не мускулистый, он мог похвалиться гибким и стройным сложением серфера и загаром, подчеркивающим светлую голубизну глаз. Джордж был одним из опаснейших людей, с какими только сталкивался Пайк. Выдающийся снайпер и совершенный убийца.
До того как Джордж перебрался в Лос-Анджелес и сменил имя, его звали Григорием Суворовым. Услышав его новое имя, можно было предположить, что он вырос в каком-нибудь Модесто, но на самом деле детство Суворова прошло в украинской Одессе, откуда он ушел служить в Российскую армию и двенадцать лет провел в войсках особого назначения — спецназе ГРУ, русском аналоге спецподразделений армии США.
После боевых заданий в Чечне и Афганистане Григорий пользовался спросом на рынке частных наемников и наслаждался вновь обретенными деньгами и свободами, пока наконец не переселился в Лос-Анджелес — радоваться солнцу, продавать коллекционные лампы и работать на одесскую мафию.
Джордж протянул руку, Пайк пожал ее. Теплая сталь. Джордж улыбнулся.
— Сколько лет, сколько зим. Сам в порядке?
— В порядке.
— Звонок от Джона был неожиданным. Но приятным… осторожно, побереги голову. Это абажур от Тиффани, примерно 1923 года. Между прочим, восемь тысяч.
Пайк уклонился в сторону, обходя препятствие.
— Дела хорошо идут? — спросил он.
— Спасибо, превосходно. Жаль, что я раньше не додумался поселиться в Америке.
— Я не про лампы. Про другой твой бизнес.
Джордж расплылся в улыбке:
— Да я понял. И тот бизнес идет, как здесь, так и за границей.
Джордж по-прежнему получал особые задания, только клиентами его стали правительственные или политические организации. Остальным его услуги были не по карману.
Пайк
— Джон объяснил тебе, зачем я приехал?
— Ага. Слушай, Фрэнка мне жаль. Правда. Хоть я его в глаза не видел, но слышал о нем много хорошего.
— У тебя до сих пор дела с Одессой?
Джордж снова сверкнул улыбкой.
— Чаю хочешь?
Пайк не хотел ни чаю, ни пустой болтовни.
— Обойдусь. У тебя остались связи с РОП, Джордж?
Аббревиатура означала «русскую организованную преступность».
Джордж скрестил руки на груди и поджал губы. С досадой.
— Только с одесской, и потом, я с ними всего лишь связан. Ни к какой группировке я не принадлежу. Разве что консультирую, как вольный стрелок. Я сам себе хозяин.
По-видимому, для Джорджа это было важно, поэтому Пайк кивнул:
— Понял.
— Так что, если хочешь обсудить одесские дела, это не ко мне.
— До Одессы мне нет дела. Я хочу узнать кое-что про сербов.
— А-а-а, Джон говорил. Серьезный народ. Суровый.
— Можешь рассказать мне о здешних, лос-анджелесских?
— Без проблем, — кивнул Джордж.
— Михаила Дарко знаешь?
— Это он убил твоего друга Фрэнка Мейера?
— Похоже на то.
Джордж хмыкнул:
— Знаю его, а как же. Ох и крут. Кто такой «пахан», знаешь?
— Нет.
— Босс. Пока еще средней руки, но рвется наверх. Этим людям не дают повышения по службе — они сами его берут. Как каннибалы, которые жрут друг друга.
Пайк увидел презрение в светлых глазах и понял, что Джордж испытывает чувство превосходства к гангстерам, на которых работает. Может, потому он и растолковал Пайку с самого начала, что ни от кого не зависит.
— В каких преступлениях он замешан?
— Да все перепробовал, как почти любой из них. Девчонки и секс, угоны, вымогательство, в том числе у своих. Он агрессивен, ему не терпится развернуться вовсю. Взрывается моментально.
— Не знаешь, где его можно найти? — спросил Пайк.
— Без понятия. Я знаю его только по имени. Как я уже сказал, мы не пересекаемся. Я вот, как видишь, лампами торгую.
Этот торговец лампами умел свалить человека метким выстрелом в лоб с расстояния тысячи метров. Джордж продолжал:
— Его прозвали Акулой. Знаешь почему?
— Нет.
Джордж закатил глаза.
— Потому что он, как и акулы, никогда не останавливается и плавает в таких водах, где его никому не найти.
Пайк хмыкнул, начиная понимать, почему Рина не знала, где найти бывшего мужа.
— Он сколотил банду для грабежей, чтобы устранять соперников, — объяснил Пайк. — Ту самую банду, которая убила Фрэнка. Я хочу найти Дарко и остальных.
Джордж разразился гулким хохотом:
— Вот тут-то ты и ошибся, приятель. Дарко избавляется не от соперников — от партнеров.
Пайк задумался: неужели Дарко решил разделаться с партнерами ради возвращения в Европу? Быстро поднабрать бабла, схватить сына в охапку — и ходу.