Первое правило волшебника

Гудкайнд Терри

— Я созвал совет потому, что должен найти магический предмет раньше, чем это сделает Рал, чтобы не дать ему воспользоваться шкатулкой.

Кэлен переводила Ричарду слова духов, говоривших через старейшин.

— Скольких ты убил? — спросил Савидлин.

— Двоих, — без колебаний ответил Ричард.

— Зачем? — спросил Хажанлет.

— Чтобы помешать им убить меня.

— Обоих?

Ричард на мгновение задумался.

— Первого я убил, защищая себя. Второго — спасая друга.

— Ты считаешь, что

это достаточный повод для убийства? — На этот раз шевелились губы Арбрина.

— Да.

— А если он хотел убить твоего друга лишь затем, чтобы защитить своего друга?

— А в чем вопрос? — Ричард глубоко вздохнул.

— Вопрос в том, что согласно твоим убеждениям, ты считаешь правильным убить, защищая друга. Тогда, если он убивал, защищая друга, он имел право убить твоего друга. Он был прав. И раз он был прав, это сводит на нет твое право убить его, не так ли?

— Не на все вопросы можно найти ответ.

— Может быть, нельзя найти ответы на те вопросы, которые тебя не устраивают?

— Может быть, и так.

Кэлен почувствовала, что Ричард начинает сердиться. Глаза и духов, и старейшин были обращены на него.

— Это убийство доставила тебе удовольствие?

— Какое именно?

— Первое.

— Нет.

— Второе.

Ричард напрягся.

— К чему эти вопросы?

— У каждого вопроса своя причина.

— И иногда причина никак не связана с вопросом?

— Отвечай!

— Только если у вас есть причина, по которой вы задали этот вопрос.

— Ты пришел к нам задавать вопросы. Должны мы узнать твои причины?

— Думаю, что да.

— Отвечай на наши вопросы, или мы не ответим на твои.

— А если я отвечу, вы обещаете ответить на мой?

— Мы здесь не для того, чтобы торговаться. Мы здесь потому, что нас призвали. Ответь на вопрос, или совет окончен.

Ричард глубоко вздохнул и отрешенно уставился в пустоту.

— Да, я испытал удовольствие от убийства благодаря Мечу Истины. Таково его воздействие. Убей я того человека не мечом, я не испытывал бы наслаждения.

— Это несущественно.

— Что?

— Несущественно. «Если бы» не существует. Итак, ты назвал две причины, по которым убил этого человека: чтобы защитить друга и потому, что испытывал наслаждение. Которая из них настоящая?

— Обе. Я убил его, чтобы спасти жизнь друга, а удовольствие испытал благодаря мечу.

— А что, если тебе не нужно было убивать, чтобы спасти друга? Что, если ты ошибся? Что, если на самом деле жизнь друга была вне опасности?

Этот вопрос заставил Кэлен напрячься. Она колебалась мгновение, прежде чем перевести.

— Мне кажется, поступок не так важен, как намерение. Я искренне верил, что жизнь друга в опасности, и значит, я чувствовал, что прав, защищая ее. У меня почти не было времени на размышления. Я боялся, что нерешительность может стоить

моему другу жизни. Если духи считают, что я был не прав, убив его, или что прав был тот, кого я убил, и, следовательно, у меня не было права убить его, значит, я с ними не согласен. Иногда нет времени, чтобы все обдумать. Я должен был действовать, положившись на интуицию. Один мудрый человек когда-то сказал мне, что даже убийца считает свои действия оправданными. Я буду убивать, чтобы помешать убить себя, или своего друга, или невиновного. Если вы считаете, что я не прав, скажите это сразу, чтобы покончить с этими болезненными вопросами. И тогда я отправлюсь на поиски ответов, которые мне нужны.

— Мы уже сказали, что мы здесь не для того, чтобы торговаться. Ты сказал, что считаешь, будто поступки не так важны, как намерения. А есть ли кто-нибудь, кого ты собирался убить, но не убил?

Звук их голосов причинял боль. Кэлен казалось, что он жжет ей кожу.

— Вы неправильно истолковали мои слова. Я сказал, что убил потому, что не видел другого выхода, потому, что считал, будто он собирается убить ее. Я считал, что должен действовать, или она погибнет. Я не имел в виду, что намерение равняется поступку. Есть уйма людей, которых мне когда-то хотелось убить.

— Если ты хотел, то почему же не сделал этого?

— По многим причинам. Иногда у меня не было настоящей причины, только игра воображения, протест против несправедливости. Иногда, хотя я чувствовал себя вправе сделать это, мне удавалось избежать убийства. Иногда просто оказывалось, что я их не убил, и все.

— Пять старейшин?

— Да, — вздохнул Ричард.

— Но ты собирался убить их?

Ричард не ответил.

— Это тот самый случай, когда намерение есть поступок?

Ричард судорожно сглотнул.

— В моем сердце — да. То, что я собирался это сделать, причиняет такую же боль, как если бы я это сделал.

— Значит, мы не совсем неправильно истолковали твои слова.

На глазах у Ричарда Кэлен заметила слезы.

— Зачем вы задаете мне эти вопросы?

— Зачем тебе этот магический предмет?

— Чтобы остановить Даркена Рала!

— А как обладание этим предметом может остановить его?

Ричард слегка откинулся назад. Зрачки его расширились. Он понял. По его щеке скатилась слеза.

— Потому, что если я заполучу этот предмет и спрячу его от Рала, — прошептал он, — Рал умрет. Значит, я убью его.

— Так, значит, на самом деле ты просишь нашей помощи в убийстве другого человека? — Их голоса эхом отдавались в темноте.

Ричард только кивнул.

— Вот почему мы задаем тебе эти вопросы. Ты просишь помочь в убийстве. Не кажется ли тебе справедливым, что мы хотим знать, какому человеку мы собираемся помочь в его попытке убийства?

Пот градом струился по лицу Ричарда.