Первое российское плавание вокруг света
Шрифт:
На рассвете следующего дня поплыли мы к южной оконечности острова Овайги. По описанию Кука, должна находиться на оной великая деревня, из коей привезено было ему множество жизненных потребностей. Я надеялся как здесь, так и на юго-западной стороне острова получить оные с толикою же удобностью. В 11 часов обошли мы сей Мыс. Он приметен тем, что оканчивается великим тупым утесистым камнем и окружен на несколько сот саженей утесистым каменистым рифом, о который разбиваются волны с великим шумом.
Как скоро усмотрели мы вышеупомянутую деревню, тотчас легли в дрейф в двух милях от берега. Не прежде, как по прошествии двух часов, пришли к нам две лодки. Первая привезла большую свинью, весом около двух пудов с половиною. Мы обрадовались тому немало, и я назначил уже оную для завтрашнего воскресного служителей обеда, но увидев после, что и сей единственной,
На другой лодке могли мы выменять малого поросенка, составлявшего всю свежую провизию, полученную нами с трех приходивших лодок. Приезжавшая при сем очень нарядная и бесстыдная молодая женщина, которая говорила несколько по-английски, имела одинакую со вчерашнею участь. Сегодняшняя неудачная с островитянами мена удостоверила нас, что без сукна, которого требовали они даже за всякую безделицу, не можем ничего получить и в Каракакоа, где, как в месте пребывания овагийского короля, известного Тамагама, живут роскошнее; следовательно, и жизненные потребности гораздо дороже. Сколь великая, по-видимому, произошла в состоянии сих островитян перемена в десяти– или двенадцатилетнее только время! Тианна [52] , которого взял с собою Мерс в Китай в 1789 г., в бытность свою в Кантоне, желая узнать о цене какого-либо товара, обыкновенно спрашивал: сколько должно дать за то или другое железо?
52
Глава острова Отту-Вай.
Целый год уже находился он беспрестанно с европейцами; но вкорененная в нем привычка высоко ценить железо все еще оставалась. Ныне, кажется, овагийские жители металл сей почти презирают. Они едва удостаивают своего внимания и нужнейшие вещи, сделанные из оного. Ничем не могли они быть довольны, если не получали того, что служило к удовлетворению их тщеславия. Не видев более ни одной шедшей к нам лодки, поплыли мы под малыми парусами вдоль юго-западной стороны сего острова; потом в 6 часов начали держать к югу, дабы на время ночи удалиться от берега.
Хотя я и очень мало имел надежды запастись здесь свежею провизией, однако не хотел в том совсем отчаиваться до тех пор, пока не испытаем того у западного берега и в близости Каракакоа. В сем намерении приказал я в час пополуночи поворотить и держать к северу. Густой туман покрывал весь остров. В 8 часов зашел ветер к северу и сделался так слаб, что если бы и был попутный, то и тогда не имели бы мы надежды приблизиться к Каракакоа. Сие неблагоприятствовавшее обстоятельство и неизвестность, получим ли что и в Каракакоа, побудили меня переменить намерение. Я решился, не теряя ни малейшего времени, оставить сей остров и направить путь свой на Камчатку, куда следовало притти нам в половине июля. Но прежде объявления о таковом моем намерении, приказал я доктору Эспенбергу осмотреть всех служителей наиточнейшим образом.
К счастию, не оказалось ни на одном ни малейших признаков цынготной болезни. Если бы приметил он хотя некоторые знаки сей болезни, тогда пошел бы я непременно в Каракакоа, невзирая на то, что потерял бы целую неделю времени, которое было для нас драгоценно, ибо при перемене прежнего плана обязался я притти в Нагасаки еще сим же летом, что по наступлении муссона долженствовало быть сопряжено с великими трудностями. О намерении моем итти немедленно в Камчатку и о причинах, к тому меня побудивших, объявил я своим офицерам. Три месяца уже питались мы одинакою со служителями пищею. Все они радовались, уповая скоро притти в Каракакоа; все ласкались уже надеждою получить свежие жизненные потребности, но, при всем том, сия перемена не произвела ни в ком неудовольствия. Капитан Лисянский, которому не было надобности столько дорожить временем, вознамерился остановиться на несколько дней у Каракакоа и потом уже продолжать плавание свое к острову Кадьяку.
В 6 часов вечера находилась от нас южная оконечность Оваиги NO 87°, восточная сторона горы Мауна-Ро NO52°. Посредством сих двух пеленгов определили мы пункт нашего отшествия, который означен на Ванкуверовой карте под 18°58' широты и 156°20' долготы.
53
Капитан Клерк плыл по параллели 20° до 179°20' долготы западной.
В полдень на другой день находились мы в широте 17°59'40'', долготе 158°00'30''. Наблюдения показали, что с восьми часов прошедшего вечера течение увлекло корабль наш на 15 миль к северу и на 8 – к западу. Оно действовало и в следующие потом два дня с равною силою и в том же направлении. В широте 16°50' и долготе 166°16' оно сделалось северо-восточное.
Июня 15-го в широте 17° и долготе 169°30' видели мы чрезвычайное множество птиц, летавших около корабля стадами. Надежда наша сделать какие-либо открытия оживилась чрез то много. Ночь была весьма светлая, внимание наше было всевозможно, однако ничего не приметили. Но, невзирая на то, я остаюсь при мнении, что мы во время ночи проплыли в недальнем расстоянии от какого-либо острова или от великого надводного камня, где птицы сии должны привитать. И на другой день еще довольно летало птиц, которые скрылись незадолго перед полуднем. Лаперуз в 1786, а английский купеческий корабль в 1796 г., находившись к западу от островов Сандвичевых, первый на параллели 22°, последний 18°, открыли два каменистых острова, которые, по объявлению их, весьма опасны [54] . Нельзя сомневаться, чтобы в сей части океана не существовало таковых более.
54
Корабль «Нева» в пути своем из Америки в Китай в 1805 г. нашел на пустой песчаный остров, лежащий в широте 26°07'48'', в долготе 173°35'45''W.
Июня 18-го в широте 17°30' и долготе 176°46' начали мы держать курс несколько севернее. 20-го числа в 19°52' широты и 180° долготы поплыли мы на NWtW. В сей день перешли через путевую линию капитана Клерка, от которой скоро опять удалились, оставя оную к западу. На пути нашем от Сандвичевых островов до Камчатки всемерно старался я не подходить к его курсу ближе 100 и 120 миль. По довольном отдалении нашем к северу сделался ветер слабее и переменнее и воздух гораздо теплее. До сего времени продолжалась погода чрезвычайно хорошая. Пассатный ветер дул беспрестанно свежий. Редко шли мы менее семи миль в час. Волнения, которое могло бы произвести чувствительную качку и на которое капитан Кинг жалуется, не потерпели мы вовсе. В теплоте чувствовали мы особенную перемену. Ртуть в термометре не поднималась выше 21°, хотя полуденная высота солнца и была 83°30' и 84°. Нередко опускалась и ниже 20°. От 16°50' широты и 163° долготы до 21°45' и 180°00' действовало беспрестанное течение северо-восточное. После переменилось направление его и было то от NW, то от SW.
Июня 22-го доходила полуденная высота солнца близко 90°. Точное наблюдение оной весьма трудно. Почему астроном Горнер и вычислял предварительно момент истинного полдня по хронометру и измеренную в сей момент высоту признавал за полуденную. Определенная таким образом широта разнствовала от счислимой двумя минутами, каковая разность и прежде несколько дней уже оказывалась. Сегодня перешли мы северный тропик в долготе 181°56' западной. Наставшее тогда безветрие продолжалось двое суток. Поверхность моря была без всякого колебания, и в точном значении слова уподоблялась зеркалу, чего не примечено мною нигде, кроме Балтийского моря. Горнер и Лангсдорф, пользуясь сим случаем, отправились на шлюпке.