Первое звено

Алесько С.

— Тебе не нравятся темноволосые?

— Ох, Алехо, да при чем тут это?! Можешь благополучно забыть всю мою болтовню о внешности. Я, как и многие девушки, люблю поддразнивать парней. Постараюсь больше этого не делать.

— Почему? Это… интересно, если знать, что дразнится не сингл, — улыбнулся. — Ты вот насчет бритья говорила… Мне на самом деле здорово надоело бриться каждый день, я привык раз в неделю. Но если тебе не нравится щетина…

— Не имею ничего против растительности на лице. Если, конечно, она не превращается в клочковатую бороду, — добавила поспешно. Знаю я их брата — только дай слабину, мигом забудут

об элементарных гигиенических процедурах.

— Здорово! — парень просиял.

Прародитель… Ведет себя, как дитя.

— А дома тебя кто-нибудь ждет?

— По большому счету нет. Вырастили меня мама с бабушкой, отец ушел чуть ли не сразу после моего рождения. Я была самостоятельным ребенком, мама это только поощряла. Она осталась одна молодой, внешностью обладала привлекательной, так что мало в чем себе отказывала. И сейчас не отказывает, благо хорошо сохранилась. Мы и разговариваем-то с ней несколько раз в год, по большим праздникам, причем звоню всегда я. Бабушка умерла. С парнем мы недавно расстались.

— А почему с парнем расстались?

— Не собираюсь обсуждать свою личную жизнь.

— Если б ты рассказала, что тебе по душе, а что нет, мне было бы проще тебе понравиться.

— А ты так уверен, что сможешь? — не удержалась от шпильки, уж очень невозмутимо он говорил об этом.

— Уверен, — спокойно посмотрел мне в глаза, глотнул вина и пошел проверять ужин.

Вот те на! Дома молодые неопытные мужчины так себя не ведут. Хотя если задуматься, ничего удивительного здесь нет. Маленькие мальчики, которым не забили голову социальными предрассудками и табу, частенько очень серьезно, ничуть не смущаясь, заявляют о намерении жениться на подружке, с которой каждый день видятся в детском саду или гуляют во дворе. Со временем насмешки взрослых, старших детей и более "просвещенных" сверстников заставляют изменить отношение к вопросу взаимоотношения полов, рождается смущение, боязнь, нерешительность. А в животном мире самцы изначально ходят, выпятив грудь и задрав хвост или клюв, иначе продолжить род им не светит. Почему Алехо должен краснеть и мямлить, если его воспитывали, как возможного прародителя нового человечества, коим он почти стал? И девчонки над ним не хихикали, появилась одна дурочка, но он гораздо больше боялся ее насмешек, когда считал, что это парень.

— Ты не беспокойся, я не собираюсь тебя принуждать, — вернулся с полной тарелкой, поставил передо мной. — Кажется, говорил в самом начале, что не фанатик. Если уж мне так повезло, я хотел бы счастливой жизни, нормальной семьи, как раньше, когда мужья и жены любили друг друга.

— Они далеко не всегда любили друг друга.

— Наверное. У твоих родителей ничего не вышло, вот тебе и не хочется пробовать самой, да?

— Да.

— Но у других ведь получалось?

— Получалось. Алехо, как только я почувствую, что жить без тебя не могу, ты тут же об этом узнаешь, обещаю. И дальше все пойдет так, как тебе и мечтается. А пока давай оставим тему семьи и брака.

— Хорошо, — легко согласился он. — Можно спрашивать, что тебе нравится, а что нет?

— Можно, — я наконец улыбнулась. — Только не слишком часто.

Вечер прошел тихо и мирно, как первое свидание. Алехо расспрашивал о моем мире, отвечал на вопросы о своем. Подивился, что мы понимаем друг друга, хотя говорим каждый на своем языке. Попросил меня написать что-нибудь

по-русски, конечно, ничего не понял. Сказал только, что похожие буквы были у одной древней, давным-давно исчезнувшей культуры. По-прежнему вел себя уверенно и непосредственно, что с непривычки сперва настораживало, а потом стало нравиться, ибо успокаивало.

Распрощались в коридоре, у двери моего номера. Алехо снова попросил разрешения меня поцеловать, я снова не позволила. С самоконтролем у него, кажется, все в порядке, но провокации никогда ни к чему хорошему не приводили.

***

Стоило утром открыть глаза, как откуда-то сбоку раздалось:

— Доброе утро, Лера.

От неожиданности я дернулась, потянула на себя одеяло, пытаясь укрыться с головой. Тут же раздался звон, очень напоминающий посудный, за ним последовал металлический грохот. Изобразить перепуганного страуса захотелось еще больше, но я поборола недостойное желание и, поплотнее прижав одеяло к груди, отважилась оглядеться.

— Это был завтрак, — пояснил Алехо, поднялся из кресла и стал собирать с пола посуду и пищу. — Ничего, я новый сделаю. Извини, что напугал.

— Как ты сюда попал? Я закрывалась!

— Через балкон, — кивнул на слабо колыхавшуюся занавеску.

— Зачем? Ты мог сорваться!

— Да там и ребенок перелезет, — отмахнулся. — Хотел сделать тебе приятное. Завтрак в постель.

— Спасибо. Вообще-то я предпочитаю есть за столом. В постели больницу напоминает.

— Тогда вставай и пойдем на кухню.

Я со вздохом выбралась из-под одеяла, оправляя ночнушку. Парень уставился более чем заинтересованно.

— Это платье?

— Нет, это ночная рубашка.

— Ночная?

— Ну да. В ней спят.

— А я думал, молодые женщины спят без одежды.

— Когда жарко.

…Или когда есть кому согреть, подумала про себя, оглядываясь в поисках халата. Его нигде не было видно.

— Что-то ищешь? — невинно осведомился Алехо, с явным удовольствием продолжая разглядывать меня.

— Халат.

— Сейчас, — прошел в ванную, вернулся с моим вечерним нарядом.

— Спасибо, — быстро сунула руки в рукава, запахнулась поплотней и затянула пояс.

Парень прошел вперед и услужливо распахнул дверь, пропустив не только меня, но и Кису (все, сдалась. Пусть при такой кличке и остается. У меня теперь других проблем хватает, не до оригинальных кошачьих имен). Я еще вчера заметила, а сегодня убедилась окончательно, что дуал с кошкой нашли, наконец, общий язык. Причем выглядело это со стороны парня вполне естественно и вовсе не напоминало натужную попытку понравиться девушке, уделяя внимание ее домашнему зверьку. (Домашнему! У меня и дома-то теперь нет.)

Завтракала я одна, Алехо сказал, что успел поесть, когда готовил неудавшийся сюрприз. Мне было немного неловко выдерживать его взгляд. Если раньше парень старался не смотреть лишний раз в мою сторону (теперь-то понятно, почему), то сейчас глаз не сводил. Да, это естественно. Да, восхищение и вежливая заинтересованность не могут оскорбить. Но я все время думала о том, зачем здесь очутилась, и на душе становилось все неспокойнее и неспокойнее.

— Давай задержимся в городе? — произнесла небрежным тоном, делая глоток кофе (чертовски хорошего, между прочим).