Первоклассная учительница, дракон и его сын
Шрифт:
– С днем рождения!
– произнес он, и я видела, что это не просто формальное поздравление от работодателя. Кайлен смотрел так, словно поздравлял кого-то близкого, родственника или друга.
– Что там полагается желать?
Я рассмеялась.
– Ты никогда не поздравлял с днем рождения?
– Почему же, поздравлял, но тогда текст писал секретарь в министерстве, - Кайлен рассмеялся в ответ, а потом добавил уже серьезно: - Я желаю, чтобы ты была счастлива. Чтобы у тебя все получалось. Чтобы...
– он нахмурился, словно не знал, как я восприму то, что
– Спасибо, - искренне сказала я и сжала теплую ладошку Джолиона.
– Они уже со мной.
Кайлен кивнул, вошел в комнату и, протянув мне небольшую бархатную коробку, сообщил:
– У драконов так принято: поздравлять на рассвете. Открой.
Я послушно развязала золотую ленту, открыла коробку и увидела изящную подвеску на цепочке: жемчужину в переплетении золотых нитей, настолько хрупкую, что ее могло уничтожить не то, что неловкое прикосновение - дыхание. Осторожно вынув подвеску из коробки, я надела ее на шею и негромко сказала:
– Спасибо, Кайлен. Она прекрасна.
Джолион зачарованно дотронулся до жемчужины и с прежним старанием проговорил:
– Баушкина. Баушкина же.чужина.
– Да, она принадлежала моей матери, - признался Кайлен, и я невольно замерла, понимая, что это значит.
Семейные реликвии не дарят просто сотрудникам или просто друзьям. Я была для Кайлена и Джолиона кем-то большим, чем просто учительница, которая вытаскивала мальчика из тьмы на свет.
Я не знала, как к этому относиться. Чувство, которое сейчас владело мной, было намного больше, чем радость.
– С днем рождения!
– повторил Кайлен.
– Я сейчас уеду на несколько часов. А вечером будет праздник.
Завтракать он не остался. Когда мы с Джолионом сели за стол, то Мадс с мягкой улыбкой протянул мне пухлый бумажный конверт. Я удивленно открыла его и увидела орден -небольшую золотую звезду, усеянную бриллиантами. Взяла его в руки - тяжелый. От ордена так и веяло силой и властью. Я невольно ощутила робость.
– Это ваш?
– спросила я и не узнала своего голоса. У меня воевали оба прадеда, и я понимала цену орденам. Мадс кивнул.
– Получил, когда увольнялся со службы. Звезда святой Анны, дается за героизм в бою. Теперь она ваша, медира Юлия.
– Я не могу ее взять, - прошептала я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Кайлен подарил мне жемчужину - и у него еще много чего осталось в сундуках, я не сомневалась. А Мадс отдавал то немногое, что у него было.
– Можете и возьмете, - сказал он.
– Вы совершаете подвиг, медира Юлия. Каждый ваш день с Джолионом - это героизм в бою.
Джолион смотрел на меня так, словно не было ни боли, ни потери, ни одиночества, в которое он себя заключил. Сейчас это был обычный мальчик за завтраком - вот он ест кашу и думает, что ему сегодня подарит мир - огромный, принадлежащий ему до конца.
Это и было самой главной наградой.
– В этом нет ничего особенного, - откликнулась я.
– Любая мать бы так поступала.
Только сказав это, я поняла, что я-то не мать для Джолиона -
– Это и есть настоящий героизм, можете мне поверить. Жаль, что сейчас его почти не ценят. Так что берите орден, медира Юлия, и носите с честью. Вы его достойны.
– Бери, - отчетливо проговорил Джолион, не сводя с меня взгляда, и повторил: - Бери. Он твой.
Я подержала орден в ладонях и убрала в конверт. Будет мне напоминать обо всем... когда-нибудь после.
– Кстати, медир Кайлен готовит вам сюрприз, - небрежно сообщил Мадс, наливая себе оранжевого сока.
– Что-то планирует возле Ванганского озера этим вечером.
– Да, он упомянул об этом, - кивнула я.
– Понятия не имею, что это может быть.
Мадс улыбнулся.
– Наверняка что-то интересное. Он всегда был романтиком.
***
Ванганское озеро лежало до самого горизонта. Огромное, темное, оно казалось ледяным даже в теплый вечер. Рядом росли высокие раскидистые деревья, похожие на ивы; деревянный стол под ними был накрыт белоснежной скатертью, на которой толпились блюда, тарелки и менажницы. Мой нос дрогнул - ароматы поднимались такие, что я невольно почувствовала голод. Кайлен церемонно усадил меня за стол и произнес:
– В день рождения всегда положено пировать. Еще раз поздравляю тебя, Юлия... и пусть будет пир!
Я улыбнулась. Пикник возле озера - романтично, ужасно пошло, но насколько же здорово! Чувствуя себя героиней фильма о любви, я подняла крышку с одного из блюд и увидела куропаток с овощами. Кайлен улыбнулся почти смущенно.
– Только не смейся, но я все приготовил сам.
Я представила, как он в своем драконьем облике летает за куропатками, ловит их ртом, а затем жарит на вертеле, и не сдержала улыбки.
– Это же здорово, Кайлен. Почему я должна смеяться?
– Потому что мужчины моего уровня не готовят. Для этого есть слуги и повара, - Кайлен открыл бутылку, и золотистое шипучее вино полилось в бокалы.
– Но мне всегда казалось, что еда это не просто топливо. Это способ сказать кому-то важному о своих чувствах.
Так. Кажется, дело принимает новый оборот. От волнения у меня заныло в животе; я подняла бокал, держа его за ножку, так, как когда-то показывала мама, и Кайлен добавил:
– С днем рождения! Обязательно будь счастлива!
– Спасибо!
– ответила я.
– Постараюсь. И не только я, давай, все мы будем счастливы.
Мы выпили. Вино было свежим и легким, оно не дурманило голову, а лишь добавляло веселья. Куропатка была выше всяких похвал, и я подумала, что теперь наконец-то могу расслабиться. Тихий вечер, ужин на свежем воздухе в хорошей компании - можно отдыхать и не думать о том, что может случиться. Просто на время отодвинуть в сторону королев, фрейлин и их дрянные замыслы, и просто наслаждаться вечером, закатом и обществом, возможно, самого лучшего мужчины в этом мире.