Первомайка
Шрифт:
Разница заключалась в том, что если он любил воспитывать подчиненных собственноручно, то я предпочитал командовать провинившимся личным составом, который в свободное время «любил» лишний раз побегать, попрыгать «джамбу» и поотжиматься в упоре лежа…
Да и во второй группе ее непосредственный командир был самым маленьким по росту.
Если бы было чуть светлее, то наверняка в прицел я различил его рыжую бородку.
Вскоре группа Златозубова скрылась за изгибом вала между нашими позициями и мостом, где сидели десантники, и спустя десять минут показалась на тропинке между валом и кустарником. Солдаты второй группы шли быстрым шагом
— Еще бы чуть-чуть, и Алик тебя бы обстрелял.
Тот сразу взъерепенился:
— Чево? Вы чо тут, охренели? Где этот боевик хренов?
Я уже сидел у своего костра и прихлебывал чай, но, услышав вопли Валеры, сразу поднялся:
— Чего ты там разорался?
— Это ты, что ли, меня там чуть не обстрелял? — кипел от злости командир-2.
Мне было немного неловко за свою поспешность, но я ответил, что я, и нефиг лазить где попало. Потом мы вылезли на вал и несколько минут тыкали указательными пальцами в темноту и показывали друг другу ориентиры на местности.
Я доказывал, что его люди находились напротив моего правого фланга, ближе к центру моего рубежа, хотя должны были быть значительно правее. Рыжебородый командир второй группы убежденно спорил, что они были на тех позициях, где и должны были сидеть в ночной засаде. Наш спор ничем не закончился, и мы разошлись по своим дневкам, каждый убежденный в своей правоте. В пылу спора я как-то позабыл уточнить, что же это его бойцы так долго копошились на виадуке…
Когда я подсел к костру, мои часы показывали без десяти минут три часа ночи. От шума нашей беседы проснулся Стас, который должен был заменить меня в три часа.
— Чего вы там ругались? — спросил он, надевая ботинки и садясь к огню.
— Да лазиют где попало. А я их чуть было не обстрелял. Теперь еще и обижается.
Давай-ка чаю хлопнем, и я полезу спать.
Мы выпили чаю, погрызли сухари, и в три часа я уже натягивал «молнию» на спальном мешке, предвкушая три часа сна. Но уснуть мне не довелось.
— За бруствером — группа людей! — услыхал я голос капитана Плюстикова, который дежурил с четырьмя бойцами метрах в двадцати от правого фланга моей группы.
Сразу же раздался хлопок выстрела подствольного гранатомета. Спустя несколько секунд эта граната разорвалась где-то за виадуком. Сразу же за валом длинными очередями ударило несколько автоматов.
«Началось», — подумал я, быстро вылезая из спального мешка, и крикнул своим солдатам:
— Группа — К БОЮ!
Стас уже бежал к своему пулемету, в который была вставлена суперлента в четыреста патронов. Я вскочил в валенки, схватил винторез, нагрудник с магазинами и по склону вала влетел в свой окоп. Выглянул из него и увидел, как на виадуке заплясало полтора десятка огоньков от автоматов боевиков. До них было не более ста метров; радуевцы сосредоточили весь огонь на участке вала от дневки комбата до дневки моей группы. В воздухе над головой начался и не переставал раздаваться резкий шум от множества пуль.
«БАТЬ. НАЧАЛОСЬ!» — пронеслась в голове мысль. Я спрятался в окоп, отложил в сторону винторез и, схватив одноразовый гранатомет, подготовил его к выстрелу.
Вскинув гранатомет на правое плечо, я резко выпрямился в окопе, поймал на мушку один из огоньков и плавно нажал на спуск. По ушам ударил хлопок выстрела, и я тут же укрылся в окопе. Наблюдать, куда попадет граната, было опасно, да и некогда. Согласно инструкции
Откуда-то снизу прибежал боец и протянул мне две «Мухи».
— НЕСИ ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ, — приказал я ему.
Солдат метнулся обратно в канаву, где лежали одноразовые гранатометы и огнеметы.
Я взял гранатомет в руки, это был РПГ-18, выдернул предохранительную чеку, выдвинул часть направляющей трубы, поднял прицельную планку и только собрался вновь высунуться для выстрела из окопа, как краешком глаза увидел что-то круглое и черное слева в метре от себя. Это был задний торец гранатомета «Муха», который держал на плече какой-то стрелок. Черная дыра была направлена прямо на меня, и если произойдет выстрел, то мне явно не поздоровится.
— ЭЙ ТЫ, МУДАК ТАКОЙ, СЯКОЙ И РАЗЭТАКИЙ, РАЗВЕРНИ СТВОЛ ВПРАВО! СЛЫШИШЬ ИЛИ НЕТ?
От моего крика стрелок развернулся вправо и повернул ко мне лицо, оказавшееся капитаном Скрехиным — недавно прибывшим командиром роты связи, который схватил три «Мухи» и теперь сидел в мелком окопе слева.
— Алик, куда стрелять? — крикнул он мне и едва не рассмешил меня.
Перед ним в ста метрах сидят полтора десятка боевиков и поливают нас из автоматов, но для нашего связиста это были цели мелкие и недостойные для его выстрела, поэтому он искал мишень покрупнее и поважнее.
— ТЫ ПЕРЕД СОБОЙ ЧТО ВИДИШЬ? ТУДА И СТРЕЛЯЙ!
Я вскинул на плечо «Муху», быстро высунулся из окопа, поймал огонек в прицел и нажал на спуск. Уже спрятавшись обратно за бруствер, аккуратно положил пустую трубу рядом с первым выстреленным гранатометом и услыхал, как слева сработала «Муха» связиста.
Я успел выстрелить и третьим гранатометом, успел и солдат по прозвищу Максимка — притащил целую охапку одноразовых РПГ. Отложил я в сторону четвертый отработанный гранатомет, а боец Максимка уже подает подготовленный к выстрелу РПГ-18. Количество огоньков напротив нас не уменьшалось. Я, как робот, брал трубу за трубой, высовывался за бруствер и нажимал спуск за спуском.
Справа от меня громко тарахтели два автомата и один пулемет. Слева наконец-то выстрелил из своего последнего гранатомета связист Скрехин и теперь осторожно стрелял куда-то в ночь из своего автомата редкими очередями. Несколько раз слева раздавались длинные очереди пулемета лейтенанта Винокурова. Беспокойство вызывало какое-то затишье на позициях справа и слева от моей группы.
«НИЧЕГО. СЕЙЧАС ЗАЙМУТ СВОИ ПОЗИЦИИ И ПОДДЕРЖАТ НАС», $подумал я и крикнул:
— РПО МНЕ!
Я выстрелил последней «Мухой» и, еще стоя, сразу же отбросил пустую трубу в левую сторону: укладывать их аккуратными рядами не было времени. Слева стало пусто: связист-капитан куда-то пропал. Солдат Максимка уже притащил четыре одноразовых огнемета и подал мне один РПО.