Первопроходец
Шрифт:
А вот это уже интереснее. Связи и информация — самая твёрдая валюта в наше неспокойное время. Такие вещи на дороге не валяются.
— Допустим, — медленно тяну я. — Но вы вряд ли затеяли всё это, просто чтобы развеять слухи о нашем противостоянии. В чём истинная подоплёка?
Эстелин одобрительно хмыкает:
— Скажем так, Егерь — мы оба можем извлечь из этого выгоду. Как я уже говорил, твоё участие под нашим флагом станет сильным сигналом для всего Содружества. Но дело действительно не только в этом.
Он чуть наклоняется вперёд, понизив голос до доверительного полушёпота:
—
— Полагаю, ваша казна и так не пустует.
— Безусловно, но никто не поверит, что Нова-новичок с примитивной планетки сможет победить. Ставить будут на более громкие имена, но мы знаем, чего ты стоишь на самом деле. Все будут ждать, что Пакт выставит проверенного бойца. Кого-то вроде Данайла или Имеры. А мы вместо этого поставим на тёмную лошадку, Нову-выскочку. И когда эти простофили увидят, как наш чемпиона рвёт всех на части… Наши ставки превратятся в золотые горы!
Впервые он утрачивает холодную отстранённость. Его глаза горят шалым огнём, и я невольно усмехаюсь. Хитро придумано, ничего не скажешь. Вот только меня терзают смутные сомнения.
Гексарх, словно почувствовав мои сомнения, мягко улыбается:
— Егерь, послушай… Я ведь обратился к тебе не просто так. Ты доказал, что способен на невозможное. Что готов идти до конца, не щадя себя. Таких как ты — один на миллион. Я действительно верю, что ты сможешь победить.
Засранец льстивый…
Предложение и правда заманчивое. Почти от всех проблем решение — и репутацию поднять, и союзников получить, да и приз, опять же, лишним не будет… Одно «но», слишком уж легко и сладко Эстелин расписывает перспективы… Прямо сказка для наивных лопоухих юнцов. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, это любой дурак знает.
Ксенос терпеливо ждёт, не торопя с ответом.
— Когда должен состояться следующий Полигон?
— По нашим оценкам, если пользоваться единицами измерения твоей родной планеты, в течение недели.
— Пока я не готов дать ответ. Слишком много всего нужно переварить, но затягивать я не буду.
Гексарх чуть разочарованно вздыхает, но кивает:
— Как скажешь, Егерь. Надеюсь, ты примешь верное решение. Ради всех нас.
На этой многообещающей ноте мы и расстаёмся.
[1] Танцы Минус — Город.
Глава 17
Шагая по длинному переходу с прозрачными стенами, я в очередной раз убеждаюсь, насколько же огромен Нексус. Станция растянулась на сотни тысяч километров, охватывая собой белого карлика в облаке звёздной пыли. Звезда пошла на покой, когда люди ещё только выбирались из пещер на Земле. Теперь от неё остался лишь мерцающий огонёк в центре исполинской конструкции — Сферы Дайсона. Такое себе атомное сердце — один укол в самый центр, и жахнет в закат сразу три ближайшие необитаемые планеты.
Всю дорогу до цели Романов не находит себе места. Поправляет то манжеты, то воротник, словно они сковывают его движения.
— Егерь, ты уверен, что этот галстук достаточно сдержанный?
— Самое то, если надумаешь на нём повеситься, — вежливо отвечаю я.
Драгана окидывает его оценивающим взглядом, но воздерживается от комментариев. Лишь уголки её губ чуть подрагивают в намёке на усмешку. Присутствующим там существам одежда нашего представителя будет до лампочки.
Шелкопряд и вовсе молчит, скользя в тени по правую руку от меня.
Наконец мы добираемся до главного зала. Овальный амфитеатр, спрятанный в самом центре Дипломатического квартала, заполнен разношёрстной публикой под завязку. Здесь и Представители рас со всех концов галактики, и наблюдатели с десятков планет.
Как удалось узнать, в Содружестве придают большое значение показной открытости и прозрачности. Мол, любой ассенизатор с Глиза может прийти поглядеть, как вершится политика, что, конечно, полная чушь. Хотя бы потому, что кордоны вокруг квартала не пропустят совсем уж левых зевак.
Гомон голосов сливается в монотонный гул, как прибой, накатывающий на скалы. Звуки шипящие, щёлкающие, рыкающие… Высокие и низкие, относительно привычные человеческому уху и совершенно чуждые… Здесь общаются на десятках языков, вынуждая присутвующих подстраиваться.
В центре зала — помост с пятью занятыми креслами.
Фракцию Единения представляет отдалённо антропоморфный ксенос[1], изгибами напоминающий дерево, но при этом будто вырезанный из цельного куска малахита. Руки — переплетение ветвей, из ключиц торчат почти что коралловые полипы. Форма головы треугольная, но лица как такового нет. На его месте проходит вертикальный разрез, из которого наружу выглядывают тонкие ростки.
Из одежды на нём что-то вроде тоги или платья, а пол угадать даже не берусь. Имя — непроизносимый набор согласных, точно кто-то украл уличные указатели на словенском и на их базе пытался написать инструкцию по сборке мебели из ИКЕА.
Даже сквозь фальшивую мишуру цивилизации в существе угадывается древняя, почти первобытная мощь тех, кто по слухам видел зарождение самой Вселенной.
Оценка выдаёт лишь знаки вопроса, скрывая даже ранг, хотя обычно Новы предпочитают похвастаться собственным статусом. Быть может, он такой же неудачник Пустышка, как Романов?..
Хранитель Равновесия — это странное существо[2], похожее на гуманоида с чертами колибри. Тонкий острый клюв практически делит лицо пополам, изгибаясь к мелкому провалу рта. Сизая кожа лица во многих местах украшена сложной конструкцией из золотистого металла, которую можно принять и за тиару, и за венец, и за ритуальный шлем.
Одежда простая и свободная, больше напоминающая рубище бедняка, чем костюм дипломата.
Оценка демонстрирует мне имя, довольное своеобразное, а также тот факт, что данный конкретный пасынок вселенной является Квазом с рейтингом под семнадцать сотен. Вечный Свет «Манящих» Далёких Звёзд.