Первородный. Цена магии
Шрифт:
В глазах барона мелькнуло невольное уважение, а затем он с пронизывающим холодом в голосе процедил:
— Теперь только пятеро знают о моём секрете: я, мой отец, Михаил, Морозова и вы. И как вы думаете, Горин, кого я в первую очередь сотру в порошок, если пойдут слухи о моём интересе к Морозовой?
— Я буду нем, как рыба. Слово дворянина, — пообещал я и выразительно глянул на насупленного Гранецкого, чьи плечи опустились, а спина сгорбилась.
— Чего вы так на меня смотрите, сударь Иуда?! — выдохнул он, резко выпрямившись.
— Вам
— Угу, — поддакнул блондин и требовательно посмотрел на друга.
— Ты теперь мне всю жизнь будешь припоминать это, — пробурчал тот, покосившись на Воронова. — Ладно. Торжественно клянусь, что никому и никогда не поведаю твой секрет, Николай. Слово дворянина. А теперь давайте выпьем, а то как-то муторно на душе: то ли я окончательно протрезвел, то ли мне стыдно.
— А вам, Горин, стыдно? — хмуро спросил Воронов, усевшись за стол. — Вы совершили низкий поступок по отношению к моему другу.
— А вам, сударь, стыдно? Вы играете судьбами людей, — парировал я.
— Хм, — хмыкнул брюнет и вдруг откровенно ухмыльнулся. — Ну, судари, давайте выпьем за бесстыдство!
— Хороший тост, — сказал барон и скривил губы в лёгкой улыбке.
— Поддерживаю, — проронил я, почувствовав, как начало отступать напряжение, возникшее в подвале.
— У меня все тосты хорошие, — вымученно сострил Гранецкий и ловко наполнил фужеры.
Мы выпили, а затем я проговорил, встав со стула:
— Прошу меня простить, судари, но неотложные дела требуют моего внимания.
— Идите, Горин, и постарайтесь дожить до дуэли с фон Брауном, — напутствовал меня Воронов.
Я кивнул и молча пошёл к лестнице, чувствуя спиной два задумчивых взгляда.
Да, мне тоже было о чём подумать. После общения с парочкой аристократов кое-что прояснилось, что-то стало более запутанным, а нечто заставило моё сердце болезненно сжаться. В целом же моё настроение оставляло желать лучшего. И даже жирный шанс на победу в дуэли несильно радовал меня.
Мрачно хмуря брови, я преодолел лестницу и очутился в длинном коридоре, где парочка молодых дворян вела светскую беседу, глядя на старинный мушкет, висящий на стене.
— Эй, человек! — щёлкнул пальцами один из них, заметив меня. — Принеси ещё шампанского!
— Да пошустрее, — вторил ему другой аристократ, недовольно морща лоб. — Надо сказать графу, чтобы он получше вышколил слуг, а то они что-то не торопятся исполнять дворянскую волю. Совсем обленились.
— Да на конюшне их надо всех выпороть, — с апломбом заметил первый, вертя в холеных пальцах пустой хрустальный бокал. — А этого вообще стоило бы выгнать. Смотри как зло зыркает. Больше ты тут работать не будешь, нахал! Уж я-то с графом поговорю! Всё ему про тебя поведаю!
Ярость бросилась мне в голову. Захотелось надавать по мордасам этим высокомерным придуркам. Но здравомыслие возобладало. Да и толика самоиронии немного сбавила градус. Мне весело подумалось, что я наверняка побил
Однако я всё-таки не сумел молча пройти мимо возмущённых аристократов. Не та у меня натура.
— Господа, кажется, вы уже перебрали с шампанским, если не можете отличить дворянина от слуги. Советую вам перейти на воду, только не на святую. Она может выжечь ваши внутренности.
— Чего? — опешил любитель порки, выпучив глаза так сильно, будто собирался вытолкнуть их из черепа.
— Да какой вы дворянин? — презрительно усмехнулся второй, скривив губы.
— Самый настоящий. Горин моя фамилия, — холодно выдал я, продолжая идти к двери, ведущей в холл.
— Да мне пле… — попытался выпалить первый аристократ, но второй остановил его, торопливо положив ладонь на плечо товарища.
Мне в спину долетел его возбуждённый шёпот:
— Это тот самый Горин. Компаньон барона Воронова и этого психа Гранецкого. Он под их защитой, так что лучше пускай идёт своей дорогой…
Он прошептал что-то ещё, но я уже не расслышал его слов. Впрочем, самое важное мне уже довелось услышать. Оказывается, взаимовыгодные дела с Вороновым окутали меня некой противодворянской защитой. Неплохо-неплохо.
Усмехнувшись, я вошёл в холл, встретив всё того же усача Степана.
Он с большим уважением глянул на меня, открыл передо мной входную дверь и вполне искренне сказал:
— Желаю вам удачи, сударь.
— Благодарю, — проронил я и вышел на улицу, где жёлтый свет жужжащих фонарей падал на немногочисленных прохожих.
Да, удача мне сегодня ночью определённо понадобится. Без неё никак не обойтись. Уж слишком мало у меня времени на то, чтобы обезопасить себя от Жирного. Придётся действовать быстро и грубо. И уповать на то, что бандит не покинул доходный дом Козьмы Еремеева.
К сожалению, только герои романов о рыцарях плаща и кинжала могут неделями следить за своими жертвами, изучая их привычки, окружение и поведение любимой собачки клиента, а мне нужно успеть все сделать до утра.
И чтобы попусту не тратить драгоценное время, я энергичной походкой направился к книжной лавке, виденной мной по пути сюда. Она находилась практически возле трамвайной остановки, прям рядом с азиатской забегаловкой, чью вывеску украшали нарисованные кругляши из риса и рыбы.
В лавке я приобрёл сразу две книги. Одна была посвящена магическому управлению братьями нашими меньшими. А другая касалась ментального воздействия на людей. Мне пришлось отдать чуть ли не последние деньги, но книги того стоили.
Сунув их подмышку, я заскочил в полупустой трамвай, пропахший потом и машинной смазкой. Он постоял немного, а затем с металлическим грохотом повёз меня в сторону доходного дома Козьмы Еремеева.
Путь был недолгим. Всего несколько остановок. Но за это время я успел обдумать детали своего плана и помрачнел ещё больше. Посему трамвай я покинул с хмурой миной на лице.