Первостепь
Шрифт:
Ему чудится мамонт. Огромный тихий мамонт с зияющей раной в боку. Мамонт зашёл в воду. Собрал хоботом тину и сделал нашлёпку на свою рану. Мамонт так сделал, раненый мамонт, и он тоже должен, ему тоже надо – но нет больше мамонта перед глазами, ничего нет, всё уплыло куда-то и тихо жужжит.
Сизая муха вьётся над раной. Лазутчик злых духов, входящих внутрь и вырывающих души. Муха озверело жужжит, и стук в голове откликается на жужжание, они слились. Но у Режущего Бивня есть дух-хранитель. Он не покидает его, потому что охотник сразу же замечает рыжую траву, которая охотится на мух и которая может высосать злого духа из раны.
Это росянка. Её глянцевые блестящие листики, покрытые
Рана вспыхивает огненной болью. Но эта боль изгонит злых духов и убьёт колдовство. Прижав липучие листики к ране здоровой рукой, Режущий Бивень ищет новых помощников.
Теперь он находит кислицу. Нежные зелёные листики похожи на детские сердечки. Из этих листиков тоже делают краску против злых духов. Иногда они могут вывести порчу и яд. И Режущий Бивень, встав на колени, словно ребёнок, рвёт губами кислые листики и жуёт, мысленно умоляя о помощи. Он не помнит сопутствующих заклинаний, но добрая трава не отвергает его.
Как будто становится лучше. Он поднимается на ноги и оглядывает пологий берег. Лучше всего, если б он смог заметить где-нибудь муравейник. Тогда бы он отрезал кусок шкуры и сунул бы туда, повертел. Пропитавшаяся муравьиным духом шкура исцелила бы его рану, потому что у крохотных муравьёв огромная сила, настоящая сила, но разве строят они свои муравейники на берегу? Не строят. Значит, муравьиный дух не поможет охотнику. Сейчас – не поможет. И осы тоже не помогут, осиных гнёзд на берегу тоже нет.
Присосавшиеся, как пиявки, листья росянки перестали стрекать, отдали своё. Они набрякли от крови, но всё равно сами не отстают. Режущему Бивню приходится их отрывать. С первого раза даже не получается, так крепко они вцепились в рану. Но он опять рвёт, с такой болью, будто отрывается его мясо… но, похоже, оно и впрямь отрывается, потому что кровь начинает хлестать из голой раны. Режущий Бивень не умер от яда, но он скоро истечёт кровью. Его всё сильнее тошнит, голова кружится, взор мутнеет. Он не умеет говорить с зелёными братьями как Болотная Выдра. Но язвенник или посконник всё равно помогут ему. И низкий кустарник крестовник поможет, если успеет он его отыскать и попросить. Перед ним колышутся, пляшут деревья сливы, усыпанные перезрелыми плодами, тут же растёт дерево груша, Режущий Бивень мог бы сейчас хорошо пообедать, вот только ему будет трудно идти в другой мир с набитым желудком. Не еда нужна ему. Нужна помощь. Срочная помощь. Хотя бы влажный ослиный помёт, чтоб залепить рану и остановить кровь. Хоть что-то. Он смотрит под ноги, он не в силах уже поднять головы, взгляд упёрся в шуршанье осоки, ничего ему больше не нужно, совсем ничего. И зачем так кричит болотная цапля, что она хочет сказать? Режущий Бивень не знает, чего хочет болотная цапля, но, шатаясь, идёт на её зов, зажимая ладонью кровоточащее плечо.
Цапля вспархивает из прибрежного тростника, а охотник вступает в воду. Среди острых стеблей, обступивших его, есть и нужные. Прямые, в человеческий рост, с багрянцем отцветших метёлок и округлыми остроконечными листьями. Плакун-трава. Она может спасти.
Режущий Бивень опять жуёт листья. Эти листья не кислые, они приятны на вкус. Он сплёвывает в ладонь разжёванную кашицу и залепляет рану. Плакун-трава присохнет и остановит кровь.
Ему становится легче. Он не умрёт. Он дойдёт до своих и предупредит о нависшей опасности. Они все отправятся в лес и уничтожат врага. Но сначала он должен уничтожить свои собственные следы.
Лодка
Он забирает из лодки копьё, коряво протыкает днище. Ещё он хочет вырвать вражеский дротик, воткнувшийся в борт, но не может этого сделать, бессилен. Он подталкивает лодку на несколько шагов вглубь и пускает от берега. Потом полощет в воде пропитанное его же кровью копьё.
Внезапно копьё выскальзывает из рук. Что-то происходит на другом берегу за излучиной. Режущий Бивень не понимает, видит он это глазами или же чувствует внутренним взором, но враги собираются на его поиски. Их много набилось на плот. Полосатые лица свирепы, а в руках кривые палки.
Он должен поскорее стереть следы на песчаном пляже. Он, шатаясь, выходит на берег, но его внимание отвлекает ящерица. Юркая ящерица шустро бежит по песку, от берега, а ему ведь как раз нужна ящерица, её кровью лечат ранения и отравления, ему нужна ящерица, он как будто бы бросается в погоню, но так неловко бросается, что просто-напросто падает, немного ползёт по песку и проваливается в звенящую пустоту.
****
Белый Стервятник вновь на посту. Едва рассеялся утренний туман, как он кругами взмыл в небо и теперь, похоже, пробудет тут до самого вечера. Потому что внизу смерть опять где-то мешкает.
Стервятник не хуже других распознаёт близкую смерть. Даже лучше других распознаёт. Своим чутким зрением он тоже видит сферы. И всегда первым делом высматривает отмеченных, тех, чья сфера утратила всякую яркость, тех, кто делает по земле свои последние шаги. Но таких не часто заметишь. Далеко не каждый день. Сурова степная жизнь. Не готовит ежедневных подарков. У большинства степных обитателей равновесные сферы. То есть, у них всё в порядке, они готовы ко всему. Готовы, если придётся, умереть, но также готовы сражаться, чтобы жить дальше. Много силы надо приложить хищнику, чтобы такого переломить. И отнюдь не всегда найдётся у хищника столько силы. Потому промахнётся в последний момент. Или даже совсем не догонит. А иногда удастся и схватить, да всё равно упустит. Но если уж очень будет настойчив, то всё-таки может поймать. И тогда что-нибудь перепадёт и стервятнику. Редко такое случается. Но случается. Ведь жив до сих пор Белый Стервятник. Не умер с голоду.
Сегодня стервятник заметил двух мамонтов, большого и маленького. Он и вчера их тоже видел, интересовался уже, потому и сегодня перво-наперво разглядел их. Вдруг что-то за ночь случилось.
Мамонты движутся вдоль реки, но от воды довольно далеко. Кажется, жажда их не мучает. Но малыш совсем плох. Нет уже у малыша равновесия. Еле ноги переставляет. Если бы не большой мамонт, если бы тот маленького не охранял, уже бы наверняка свалился малыш. И Белый Стервятник смог бы спуститься к нему с прохладного неба.
Белый Стервятник до сих пор зол на мамонтов. Не может забыть жестокой расправы в овраге. Не то чтобы он это каждый раз вспоминал, но стоит ему лишь заметить мамонта, как где-то внутри у стервятника шевелится нечто злое. И его глаза глядят тогда особенно пристально. Особенно тщательно осматривают мамонта. Очень придирчиво осматривают. Не отпускают.
Но и сегодня у большого мамонта всё в порядке. Не заметно ранений, не заметно усталости, нет признаков болезни. Наоборот, есть решимость. Большой мамонт упорно будет защищать малыша, не бросит того. Белому Стервятнику нечему порадоваться у мамонтов. Тогда он ищет львов.