Первые дерзания

Охотников Вадим Дмитриевич

– Александр Андреевич! Я же не умею рассчитывать! Раз Леонид Карпович говорит, что ничего не получится, значит действительно ничего не выйдет... ответил Семен, дрожащими руками отряхивая с себя мел.

– Не годится так, товарищ изобретатель! Не годится!
– возмущался Дуплов. Не вышло - надо придумывать что-нибудь другое, новое. Опять не получилось снова бороться, снова придумывать. А как же иначе! Если бы все советские изобретатели поступали как ты, у нас и новых машин не было бы...

Дуплов уселся в свое кресло и продолжал уже более спокойно:

– На этот раз вам повезло,

товарищи изобретатели. Вибратор, вполне пригодный для вашей машины, конечно, совершенно другого типа, я смогу вам дать. Так что за этим остановки не будет. Мне просто хотелось проверить, как вы будете вести себя в случае первого серьезного препятствия. И должен прямо сказать, что ваш руководитель вел себя плохо... На единицу с минусом... И вы все, ребята (инженер при этом внимательно оглядел товарищей Семена), запомните навсегда: хотите быть изобретателями и рационализаторами - поймите, что изобретательская и рационализаторская работа состоит из преодоления трудностей и неудач, которые обязательно должны встретиться на вашем пути. Ясно?

– Ясно. Понятно...
– почти хором ответили ученики ремесленного училища.

– А теперь - по существу дела, - продолжал инженер.
– Для того чтобы как следует строить машины, подобные предложенной вами, необходимо иметь достаточное техническое образование. Ведь тут придется решать целый комплекс вопросов, связанных и с электроакустикой, и с электротехникой и, наконец, просто с механикой. Но я не хочу этим сказать, что вам, при некоторой помощи, совершенно недоступна постройка действующей модели. Если уж вы очень хотите, я, пожалуй, разрешу вам осуществить задуманное дело. Не передумали?

– Нет, не передумали, Александр Андреевич! А трудности мы будем преодолевать сами изо всех сил...
– выпалил за всех Семен.

– Конечно, будем строить! Раз вибраторы дадите, то остальное мы все-таки сделаем... Сделаем!
– перебивая друг друга, заявили товарищи Семена.

– Вот и чудесно!
– продолжал инженер.
– Таким образом, принимаем основное решение: постройка маленькой модели машины для прорытия каналов с помощью ультразвука разрешается коллективу молодых изобретателей. О подробностях проведения намеченного плана договоримся особо. Считаю техническое совещание закрытым. В кабинете у меня прошу задержаться товарища Чугунцева, товарища Мурашова и товарища Греся. Остальные свободны. Спасибо, товарищи...

Когда ребята ушли и за ними затворилась дверь, Дуплов облегченно вздохнул и проговорил широко улыбаясь:

– От такого технического совещания устанешь, пожалуй, более чем от настоящего!

– И охота же вам, Александр Андреевич, разыгрывать всю эту комедию... недовольным голосом заметил Чугунцев.

– Простите, Леонид Карпович, но тут все-таки не комедия. Я с вами не согласен, - ответил Дуплов, усаживаясь на свое место.
– Речь идет о воспитании у ребят интереса к изобретениям и самостоятельному техническому творчеству. Почему у себя, в ремесленном училище, они могут заниматься в комнате изобретателя и строить всевозможные придуманные ими аппараты или машины, а мы не можем предоставить им эту же возможность? Пусть себе строят свою машину! Я даже согласен на небольшие расходы! Уверяю вас, что

они с лихвой окупятся в будущем. Каждый новатор и рационализатор стоит в тысячу раз дороже, чем хлам, валяющийся у нас во дворе без дела.

– Так им, наверное, еще потребуются и дополнительные детали! Опять же инструменты будут амортизироваться, - проговорил Гресь.

– Ничего, ничего, товарищи. Пойдем и на это, - ответил Дуплов.

– Какие же вибраторы вы намерены им предоставить, Александр Андреевич? спросил Мурашов.
– Неужели из числа моделей от разработки объекта ЗК-Т?

– Конечно!
– подтвердил Дуплов.
– Подберите парочку, не слишком потрепанных во время опытов, и заставьте Семена привести их в порядок.

– Надо подумать, Александр Андреевич, где они будут собирать свою машину. Не тесновато ли у нас в мастерской?
– сказал Гресь, глубоко вздохнув.
– Может, лучше перевести их в одну из пустующих подсобных мастерских при испытательных площадках? Вот, например, при испытательном участке ЗР-2 сейчас мастерская совершенно свободна. Правда, это далековато от общежития.

– Подумаем. Обсудим и это предложение. Если юные изобретатели будут мешать нам тут, придется перевезти их машину туда, - сказал Дуплов.

– И охота же вам, Александр Андреевич...
– снова пробурчал Чугунцев, пожимая плечами.
– Можно подумать, что у вас очень много свободного времени... Я, конечно, от участия в этом деле не откажусь, а вашего времени мне определенно жалко.

– Ничего, Леонид Карпович! Все окупится, все окупится, уверяю вас. Мы должны готовить кадры будущих изобретателей и рационализаторов всеми средствами, всеми способами, какие только нам доступны, - проговорил Дуплов, поднимаясь из-за стола.

В этот же вечер Семен обнаружил, что в те самые дни, когда главный инженер не хотел его принимать, товарищи не сидели сложа руки. Кириллин и Быков, как выяснилось, ходили и советовались с секретарем комсомольской организации ОКБ, и тот обещал помочь. Выполняя свое обещание, секретарь разговаривал с главным инженером и таким образом ускорил все события.

После разговора с ребятами о предстоящей работе Семену захотелось побыть одному, чтобы обдумать все как следует.

Он отправился в парк побродить по любимой кленовой аллее. На душе у него было легко и ясно.

Листья деревьев уже давно серебрил свет месяца, а на песчаной дорожке лежали причудливые лунные тени, но Семену казалось, что все вокруг озарено сиянием солнца. Только нестройный хор лягушек, доносившийся с ближайшего пруда - то умолкающий, то снова возникающий с удвоенной силой, - напоминал нашему мечтателю, что уже скоро ночь, которая обещает быть очень холодной.

Неожиданно на одной из скамеек Семен заметил фигуру девушки. Он ускорил шаг, чтобы поскорее пройти мимо, но его окликнул знакомый голос:

– Это вы, товарищ Бурыкин?

– Да, я, - ответил Семен, останавливаясь.
– Вы не знаете точно, сколько сейчас времени? У меня часы остались дома.

– Да так, наверное, около десяти.

– Какое безобразие!
– возмущенно воскликнула Людмила Понедельник (это оказалась она).
– Значит я тут сижу и мерзну более получаса! Возмутительно!