Первые испытания
Шрифт:
— А как… — начал Токло.
— Все, хватит вопросов, — оборвала его Ока. Она дотронулась носом до шкуры Тоби и тщательно обнюхала его шерсть. Глаза медвежонка были закрыты, и он еле слышно сопел.
Токло понял, что мама хочет, чтобы он замолчал и не мешал Тоби спать. Ну и пусть! Даже это не могло испортить ему настроения. Завтра они отправятся в горы!
Далеко впереди, сквозь стволы деревьев виден был ослепительно сверкающий лед. С самого рассвета медведи взбирались по лесистым предгорьям вверх, к самой вершине. Отсюда уже можно было разглядеть голые, скалистые
Токло оглянулся на Оку и Тоби, которые неторопливо шли по лесу за ним следом. Вот Ока остановилась, разрыла носом землю и выкопала оттуда что-то съедобное для Тоби. Токло с утра ничего не ел, кроме нескольких листиков клевера, но он был слишком взбудоражен, чтобы думать о еде. Забыв обо всем, он помчался в сторону солнца и выскочил на широкий, залитый светом, луг. Отсюда было уже недалеко до скал, за которыми начинались настоящие горы!
Через какое-то время мама и брат догнали Токло, и Ока, поднявшись на задние лапы, принюхалась.
— Ну-ка, пойдем быстрее, — проворчала она, снова опускаясь на все четыре лапы.
Они пошли через луг. Сегодня даже Тоби не отставал, он старался держаться поближе к маме и всего несколько раз споткнулся на ходу. Вскоре трава под лапами Токло сменилась острыми камнями. Медведи вскарабкались на небольшой выступ и увидели перед собой вздымающуюся ввысь громаду камней и снега.
Снег здесь оказался гораздо глубже, чем думал Токло, а слабенький Тоби сразу же провалился в глубокий сугроб. Он тут же захныкал и принялся беспомощно размахивать лапами, пока Ока не подошла и не вытащила его за шиворот на твердую землю. Токло тоже с большим трудом перелезал через обледеневшие камни, хотя и старался не подавать виду. В мерзлую скользкую землю никак не получалось вцепиться когтями, поэтому вместо ловких прыжков с камня на камень пришлось некрасиво скользить и съезжать.
Но все это пустяки! Токло нравилось лезть вверх, подставлять спину припекающему солнцу и знать, что с каждым шагом он оставляет позади противных змеезверей и огнезверей с их жуткими запахами и отвратительными криками. Здесь, наверху, ветер перебирал его шерсть, приносил с собой запахи дичи, снега и незнакомых медведей. Солнечные лучи пекли его спину, и мускулы растягивались как-то по-новому, потому что он учился подниматься и лазать по горам, как настоящий медведь!
Заметив палку, торчащую посреди заснеженной полянки, Токло с радостным урчанием подбежал к ней, обхватил зубами и изо всех сил потряс.
— Ррррр! — рычал он, не разжимая пасти. — Мам, я поймал лосося!
— Правда? — спросила мама, поворачиваясь к нему. — Ну что ж, тогда держи его крепче, потому что я слыхала, будто эта рыба… — заговорила она, медленно приближаясь к Токло, — …бывает очень-очень скользкой! — С этими словами она вдруг прыгнула, выхватила палку из лап Токло и помчалась прочь.
— Стой! — завопил Токло, бросаясь в погоню. Догнав маму, он вскочил ей на спину и замолотил лапами по бокам. Они покатились по снегу, пытаясь отнять друг у друга палку-лосося. Бурная радость переполняла Токло,
— Ага! — с торжеством крикнул он, отнимая палку. — Мой лосось! Я победил!
— Посмотрим, посмотрим, — усмехнулась мама и погналась за ним.
— Мама! — раздался из-под высокой скалы тоненький голосок Тоби. — Мама, мне очень плохо.
Ока остановилась на бегу, взметнув целый фонтан снега, который тут же запорошил спину Токло. Когда он стряхнул с себя сугроб, мама уже стояла над Тоби и обнюхивала его. Токло с досадой отряхнул лапой уши и поплелся к скале. Он был уверен, что Тоби нарочно привлекает к себе внимание. Плохо ему! Да когда ему бывает хорошо? Неужели нельзя хоть немного посидеть спокойно и не портить другим веселье?
— Нужно идти, — сказала Ока. Токло сразу заметил, что голос ее звучит совсем по-другому, как будто мама чем-то напугана и рассержена. — Мы должны подняться в горы до наступления темноты. Идем!
Она помогла Тоби подняться и нависла над ним, как тень, поддерживая на каждом шагу.
И тут Токло вдруг понял, что от Тоби как-то странно пахнет. Резкий гнилостный запах исходил от его шерсти, а глаза будто подернулись мутной пленкой и смотрели рассеянно. Токло еще раз принюхался и отошел подальше.
— Я не могу, — всхлипнул Тоби и упал плашмя на землю, закрыв нос дрожащими лапами.
— Ты можешь, Тоби, милый, — горячо зашептала Ока. Теперь голос ее звучал ласково, как всегда, когда она разговаривала с Тоби. — Еще чуть-чуть. Вставай, мой хороший, и сделай шажок. Сначала один, потом еще один, вот мы и дойдем… Путешествие — это совсем не страшно, это всего лишь много-много маленьких шагов. Ты же можешь сделать один шаг, правда?
— Нееет! — простонал Тоби.
Токло вздохнул. Так они никогда никуда не дойдут! И тут в голову ему пришла одна очень хорошая мысль. Если они все равно остаются тут на какое-то время, то можно… Он сорвался с места, схватил в зубы палку-лосося и помчался к маме.
— Ой-ой! — весело закричал он на бегу. — Он вырывается! — Он запрокинул голову и подбросил палку в воздух. В следующий миг она звонко ударилась о мерзлую землю у ног Оки.
— Не сейчас, Токло! — с раздражением крикнула мать. — Мы и так потеряли очень много времени. Пойми, мы должны засветло добраться до горной реки! Нашел время баловаться!
Шерсть у Токло встала дыбом от огорчения. Ну вот, теперь мама сердится на него! И снова во всем виноват этот гадкий Тоби!
— Ну же, мой хороший, — шептала Ока на ушко Тоби. — Маленький мой, будь храбрым, ради меня. Залезай ко мне на спину, я понесу тебя.
— Хорошо, — еле слышно ответил Тоби. Он с усилием поднялся, забрался на спину Оки и остался лежать, как палый лист.
Токло презрительно фыркнул и отвернулся. Интересно, понесет ли мама его, Токло, если он начнет ныть и капризничать? Пожалуй, нет. Ну конечно, она ведь любит одного только Тоби, а до Токло ей и дела нет!