Первые леди Америки
Шрифт:
В интервью Жеки уверяла: «Его жизнь — это моя жизнь». Молодая, красивая и интеллигентная супруга была сильным козырем на выборах. Даже Джон Кеннеди должен был признать, что на выступления Жеки «сбегается больше людей, чем на мои речи». Под заголовком «Кампания жены» она регулярно помещала комментарии о предвыборной борьбе, проводила пресс-конференции, встречалась с представительницами женских организаций, выступала с речами и по телевидению.
Она даже могла появиться в супермаркете с микрофоном в руке и сказать: «Продолжайте спокойно покупать, а я в это время расскажу вам что-нибудь о моем муже Джоне Ф. Кеннеди», и рассказывала о его участии во второй мировой войне, об успехах в конгрессе. Свою речь обычно
Выступая на многих собраниях, Джон часто терял голос, и тогда она заменяла его. В Западной Виргинии Жеки, потрясенная масштабами нищеты и бедности, сказала: «Нищета здесь взволновала меня гораздо глубже, чем в Индии. Я никогда не могла бы и подумать, что в Соединенных Штатах возможно что-либо подобное».
Увидев активность и успехи жены, Джон Кеннеди изменил мнение о необходимости ее участия в предвыборной борьбе. Во время выступления на одном из предвыборных мероприятий он заметил: «Когда мы поженились, моя жена считала, что в моей политической карьере будет играть лишь незначительную роль, но сейчас, когда я веду такую изнурительную борьбу да еще и с неизвестным исходом, она, конечно, играет очень большую и важную роль. Все, что она делает или от чего отказывается, без сомнения, влияет на результаты борьбы».
Через три недели после триумфальной победы мужа на выборах Жеки родила сына, Джона Фицджеральда-младшего. Вновь избранный президент узнал об этом по дороге во Флориду. «Никогда меня нет, когда я нужен», — сказал Кеннеди, получив это известие, и тотчас вернулся в Вашингтон.
Вскоре после избрания мужа на пост президента Жеки спросили, что она будет делать в Белом доме, она сказала: «Беременеть. Я буду беременна. Это единственный выход». Перед въездом в Белый дом Жеки так описала свою роль: «Прежде всего я буду женой и матерью, и только в третью очередь Первой леди. Я не буду высказывать никаких других мнений, кроме мнений мужа». Учитывая характер Жеки, вызывает большие сомнения справедливость этих слов, вероятно, она стремилась завоевать симпатию широких кругов населения.
Кеннеди хотел, чтобы жена сама определила свою роль в Белом доме. «Любой мужчина женится на женщине, а не на Первой леди, но если он становится президентом, она сама должна определиться в роли Первой леди. Каждый человек лучше всего делает то, что соответствует его натуре», — считал он.
После первых же мероприятий, проведенных Жеки в роли Первой леди, она стала необычайно популярной хозяйкой Белого дома. На приемы, отличавшиеся удивительной элегантностью, приглашались не только политики, но и представители науки и культуры.
В Белом доме давали концерты Пабло Казальс, Исаак Стерн, Игорь Стравинский, оперные певцы Робет Петерс и Джереми Хайнес. Писатели такого ранга, как Джон Стейнбек и Эрнест Хемингуэй, высказали признательность Кеннеди. Особенно Жеки гордилась приемом, который устроила в апреле 1962 года для 49 американских лауреатов Нобелевской премии.
Она сожалела о том, что культурная жизнь американской столицы представлена так бедно. По ее инициативе были собраны пожертвования для строительства большого современного Центра развития искусств им. Джона Кеннеди.
Жаклин Кеннеди было неприятно видеть внутреннее убранство Белого дома. Впервые войдя в него по приглашению Мейми Эйзенхауэр, слов на критику уже не жалела. По ее мнению, Белый дом был похож на отель, обставлен безвкусной мебелью, которая выглядит так, будто ее привезли со свалки.
Она
За два года и десять месяцев Жаклин сделала для резиденции и для культуры Вашингтона больше, чем ее предшественницы за два четырехлетних срока.
Где бы Жаклин ни появлялась — одна или с мужем, — ее всегда встречали с большим уважением. Джон Кеннеди назвал ее «Посланницей доброй воли». Канадский премьер-министр заметил как-то, что на «своим шармом завоевала наши сердца».
Генерал де Голль был покорен ее владением французского языка. Однажды, посещая Францию, президент Кеннеди представился как «парень, сопровождающий Жаклин в ее путешествии в Париж».
В 1961 году во время встречи Кеннеди с Хрущевым в Вене она обворожила советского партийного руководителя, который пообещал переслать для ее дочери щенят от знаменитой Стрелки, побывавшей в космосе. Жеки встречалась и с супругой Хрущева, Ниной. Жители Вены скандировали: «Жеки, Жеки!» Дипломатично Жаклин взяла Нину за руку, подошла вместе с ней к окну и высоко подняла ее руку. Тогда толпа закричала: «Жеки! Нина!»
Жена Хрущева была полной пожилой дамой. После убийства Кеннеди появился анекдот: «Вопрос к армянскому радио: „Что бы случилось, если бы Ли Освальд убил не Кеннеди, а Хрущева?“ Ответ: „Точно мы не знаем, но с уверенностью можем сказать, что Онассис не женился бы на Нине“».
В Индии Жаклин называли «королевой Америки». Ее путешествие по Индии и Пакистану было настолько успешным, что правительственное агентство печати Соединенных Штатов выпустило пропагандистский фильм об этой поездке, который разошелся по всему миру. Фильм назывался: «Путешествие Жаклин Кеннеди в Азию». Жаклин Кеннеди была первой женой правящего президента Соединенных Штатов, которая удостоилась аудиенции у Папы Иоанна XXIII, который принял ее 11 марта 1962 года.
Президент Кеннеди гордился достижениями жены. Одному из сотрудников он сказал однажды: «Вы даже и представить себе не можете, какую большую помощь оказывает мне моя жена и что она для меня значит». Говорят, что Че Гевара как-то сказал, что единственный американец, которого он бы хотел видеть, — это Жаклин Кеннеди. «Тогда ему нужно выстоять длинную очередь», — заметил президент.
Жаклин Кеннеди никогда не выставляла себя как личность, она любила семейную жизнь. «Ужасно потерять анонимность!» — воскликнула она однажды. После приведения Джона Ф. Кеннеди к присяге сказала: «Я чувствую себя теперь частью общественной собственности». Нет никаких доказательств того, что она пыталась оказать какое-либо влияние на политические решения мужа, а он никогда не привлекал ее к политической деятельности.
Несмотря на разнообразные общественные обязанности, Жеки превосходно справлялась с ролью супруги и матери. Осенью 1962 года во время драматического карибского кризиса, когда весь мир стоял на грани атомной войны, ее спросили, хорошо ли она будет чувствовать себя вблизи противоатомного бункера, специально построенного для президента и его семьи. Жеки заявила, что останется с мужем в Белом доме, а если разразится атомная война, то она пойдет в его кабинет и разделит с ним его участь.