Первые впечатления
Шрифт:
Она на радостях позвонила Вэнсу, и, если верить его словам, он должен был начать работу на следующее утро.
Сидя с чашкой какао на кухне, Шейн слушала непрекращающийся стук дождя по крыше и думала о нем. Их разговор по телефону был кратким и деловым. Она не обиделась. Она уже привыкла к переменам его настроения. Это только прибавляло ему привлекательности.
За окном было темно. В мокром стекле отражался призрачный кухонный свет. Она лениво подумала, не зажечь ли огонь, чтобы выгнать холод и сырость, но вставать не хотелось. Вместо этого она потерла друг о друга босые ноги и пожалела,
Капля вяло упала с потолка в подставленное ведро. Иногда то там, то здесь раздавался тихий всплеск. Несколько ведер были расставлены в стратегических местах по всему дому. Шейн нравился дождь и одиночество. Подлинное одиночество было для нее новым ощущением. Занятая своими делами и мыслями, она не искала общества, но и не чуралась бы его. Она вспоминала Вэнса. Интересно, не сидит ли он сейчас и не смотрит ли на дождь сквозь темное окно?
Да, он ей очень нравился, это следовало признать. И не только когда целовал ее, нагоняя на нее ужас и восторг. Само его присутствие волновало ее — чувствовалось, что за его внешним спокойствием скрывается бурный темперамент. Он обладал удивительной внутренней энергией. Энергией человека, который с трудом переносит и даже ненавидит безделье. Потеря работы, подумала она и сочувственно вздохнула, должно быть, ужасно его огорчает.
Шейн понимала, как необходимо ему чем-то заниматься, быть активным, хотя ее собственные всплески энергии чередовались с периодами непростительной лени. Она делала все быстро, но не торопясь. Она была одинаково способна работать часами без устали и спать до полудня без угрызений совести. Что бы она ни делала, она делала это с увлечением. Ей было важно отыскать приятное даже в самом скучном и утомительном труде. Но Вэнс, решила она, устроен иначе. Он не нуждался в развлечениях.
Шейн не пугало такое различие в темпераментах. Интерес к истории плюс четыре года работы в школе помогли ей познать человеческую натуру. Не страшно, что их мысли и настроения не всегда совпадают. Иначе было бы просто скучно. На свете есть много более интересных вещей, чем абсолютная гармония.
Она видела, что он не чужд юмора и, возможно, даже самоиронии. И он был совсем не холоден. Приняв его недостатки и их различия, она приняла и собственное увлечение.
То, что она почувствовала при первой встрече, только усилилось.
Вопреки логике и здравому смыслу, сердце подсказывало ей, что он — мужчина, которого она ждала. Говоря себе, что это невозможно, Шейн знала, что невозможное случается наравне с возможным. Любовь с первого взгляда? Как нелепо. Но…
Невозможно или нелепо, но сердце Шейн определилось. У нее, правда, легко возникали симпатии, но это были серьезные симпатии. Она была юной и впечатлительной, когда влюбилась в Сая, но ее любовь была самой настоящей. Она долго не могла его забыть.
Шейн не питала иллюзий насчет Вэнса Бэннинга. Он трудный человек. Несмотря на присутствие доброты и юмора, он никогда не смог бы измениться. В нем слишком много злости, энергии. И хотя Шейн верила в любовь с первого взгляда, ей было известно, что это не всегда взаимно.
Он желал ее. Ее это смущало, поскольку она никогда не воспринимала себя как объект вожделения, но сейчас ей было ясно, что это так. А он, как
Она лениво отхлебнула из чашки и уставилась в темноту. Проблема, на взгляд Шейн, заключалась в преодолении преграды. Она знала, что такое любовь, а также что такое боль и опустошение. Она была готова принять боль, но только не опустошение во второй раз. Она любила Вэнса Бэннинга, и надо было сделать так, чтобы он полюбил ее. Улыбнувшись своим мыслям, Шейн поставила чашку на стол. Она была воспитана побеждать.
За окном вспыхнули фары машины. Удивившись, Шейн направилась к задней двери, чтобы посмотреть, кого это принесло в такую непогоду. Приставив ладони к лицу, она вглядывалась в темноту сквозь стекло. Машина была знакомая. Шейн тут же распахнула дверь. Холодный дождь ударил ей в лицо, но она рассмеялась, глядя на Донну, прыгавшую среди луж.
— Привет! — со смехом крикнула Шейн и посторонилась, давая подруге проскочить в дверь. — Ты малость промокла!
— Ах, как смешно. — Донна сняла плащ и повесила его на крючок у двери, затем скинула промокшие башмаки. — Я подумала, что ты уже погрузилась в спячку. Вот, держи. — Она вручила Шейн банку с кофе.
— Подарочек к возвращению домой? — Шейн с удивлением крутила банку в руках. — Или намек, что ты хочешь кофе?
— Ни то и ни другое. — Донна покачала головой и провела рукой по мокрым волосам. — Ты забыла это на днях в магазине.
— Да? — Шейн на миг задумалась, затем рассмеялась. — Ах да, точно. Спасибо. А кто же в магазине, пока ты развозишь заказы? — Она поставила банку в буфет.
— Дейв. — Донна со вздохом плюхнулась на стул. — Его сестра сидит с Бенджи, так что он выставил меня на улицу.
— Ага, в дождь и холод.
— Он видел, что я маюсь. — Донна посмотрела в окно. — Похоже, этот дождь никогда не кончится. — Она поежилась, глядя на босые ноги Шейн. — Неужели тебе не холодно?
— Я хотела разжечь огонь, но потом мне стало лень, — рассеянно ответила Шейн и улыбнулась.
— Ты простудишься.
— У меня есть теплое какао. — Шейн потянулась за второй чашкой. — Будешь?
— Да, спасибо.
Донна взъерошила мокрые волосы, затем сложила на коленях руки, но не смогла долго усидеть спокойно.
— Я должна сказать тебе, а то лопну. — Лицо Донны расплылось в широкой улыбке.
— Ну-ну?
— У меня будет второй ребенок.
— Ах, Донна, это замечательно! — Шейн ощутила легкий укол зависти, который тут же задушила, и бросилась обнимать подругу. — Когда?
— Еще целых семь месяцев ждать. — Донна, смеясь, вытирала капли дождя с лица. — Я так рада, как и в прошлый раз. Дейв тоже, хотя делает вид, что ему это нипочем. Он уже разболтал всем, кто сегодня заходил в магазин.
— Какая ты счастливая.
— Да. — Подруга смущенно улыбнулась. — Я целый день придумываю имена. Как тебе Шарлотта или Сэмюэл?
— Очень необычно. — Шейн вернулась к плите, разлила какао и поставила чашки на стол. — Выпьем за крошку Шарлотту или Сэмюэла.
— А может быть, Эндрю или Джастина, — сказала Донна, когда они чокнулись.