Первые. Наброски к портретам (о первых секретарях Краснодарского крайкома ВКП(б), КПСС на Кубани)
Шрифт:
С писателем Сергеем Михалковым. Слева: первый секретарь Красноармейского РК КПСС П. Т. Бардин. 1971 г.
Слева: первый секретарь Кавказского РК КПСС В. П. Назаренко. 1971 г.
ЗОЛОТУХИН
—
1
Однажды я был поражен неожиданной находкой. Зоя Петровна, вдова покойного Василия Ивановича Зенова, при жизни остроумного и деятельного заведующего финансовохозяйственным отделом крайкома партии, в компаниях весельчака и балагура, любившего по любому поводу фотографироваться со знаменитостями и просто с друзьями, достала из домашнего шкафа внушительную пачку фотографий. Я точно знал из рассказов самого Василия Ивановича об этом его богатстве, накапливаемом в течение многих лет. К «богатству» он, разумеется, никого при жизни не подпускал, ревниво оберегая каждую фотографию. Хотя однажды, раздобрившись, обещал даже показать, как он говорил, «цель своей жизни»: систематизированный фотоальбом, может, впоследствии и отпечатанный бы в типографии. Жизнь как всегда закрутила, и мечте Василия Ивановича сбыться было не суждено.
Я пристально всматривался в теперь уже исторические лица, в большинстве своем запечатленные усилиями Василия Ивановича. Как вдруг буквально остолбенел. Так, что даже Зоя Петровна, высоко вскинув брови, участливо спросила:
— Что с вами? Может водички подать?..
— Нет, нет, спасибо! Посмотрите сюда. Это же Золотухин!
— Ну и что же? Вон сколько фотографий, там и Золотухин с делегациями.
— Да нет же! Здесь Золотухин совсем другой, не формальный, что ли.
Зоя Петровна с явным недоумением, как мне показалось, пожала плечами и бесстрастно парировала:
— Обычный.
— 3 Заказ 61
Нет, нет — не обычный. Какая великолепная находка! Я радовался, как ребенок, бережно держа в руках поразившую меня неожиданным ракурсом безвестного мастера фотографию Золотухина. Вот он — легендарный Григорий Сергеевич: грубоватое, но чем-то притягивающее лицо, высокий лоб с глубокими морщинами, разметанные на голове густые черные волосы, и, главное, особый «золотухинский» прищур глаз, устремленных на расставленные фигуры на доске. Что он видел за ними?
Возможно Золотухин в тот момент решал этюд, шахматную задачку. Фигур на доске немного: виден белый король с ладьей. Из черных фигур две пешки да конь. Странная задачка — пешки были спаренные и стояли рядом с конем, к которому подступился белый король. Однако король не мог «убить» коня, его, кажется, «держала» пешка. Черного короля вовсе не было видно. В том-то, наверное, и была сложность задачки: фигур на доске мало, а комбинаций множество. Но в какой-то момент мне все же показалось, что Золотухин раздумывает не над шахматной задачей, а его мысль простирается значительно дальше доски с черными и белыми клетками. Хотя впоследствии, многие, близко знавшие Золотухина, отмечали его любовь и порою страсть к шахматным поединкам. Азартный, говорят,
В каком же году была сделана эта фотография? Надо отдать должное: Василий Иванович Зенов с особой дотошностью обозначал собственной рукой каждый снимок. А здесь даты нет. На фотографии Золотухин в белой рубашке с короткими рукавами, без галстука. Относительно молодой.
По всей вероятности, время съемок было летнее, а Золотухин «пришел» в край в январе 1966 года, сменив, как впоследствии не без основания писали некоторые журналисты, «верного хрущевца» и «слабовольного» своего предшественника, первого секретаря крайкома партии Г. И. Воробьева.
Да и пришел-то Золотухин на Кубань уже весьма зрелым. Давайте кое-что посчитаем, сопоставим.
Как известно, родился Григорий Сергеевич 21 ноября 1911 года. Следовательно, в край Золотухин был направлен и избран первым секретарем крайкома партии в возрасте 55 лет. Символические для иного мага цифры: две последние в датах обязательно одинаковые. В дате рождения — 11, в годе прибытия в край — 66, в возрасте, соответственно, — 55. По гороскопу Золотухин — скорпион.
Рожденные под знаком Скорпиона сотканы из противоречий. За внешней черствостью и даже жестокостью Скор пион прячет мягкосердечность и тайное желание помочь, у них врожденная скрытность, что способствует им добиваться желаемого.
Нечто в нем неуловимое, загадочное. Даже когда Скорпион кажется искренним, он замкнут и осторожен. Для него это мера защиты. Ему кажется, что его критикуют или ему угрожают. Тут же выдвинет целую защиту. Когда же на него действительно нападают, гнев его страшен. В работе и в исполнении долга Скорпион проявляет железную волю, никогда не ищет спасения в иллюзиях. Быстро находит слабую точку в человеке и в ситуации.
Это прирожденный борец…
Судя по всему, снимок, помещенный в настоящей книге, можно отнести к 1966 либо к 1967 году, началу партийной карьеры Золотухина на Кубани. В ту пору, когда к власти, после драматического освобождения Н. С. Хрущева со всех постов, пришел Леонид Ильич Брежнев, «молодому» Золотухину было о чем поразмышлять. После бурного и не всегда удачного хрущевского реформаторства начинались иные времена, впоследствии ядовито названные «застоем». Точнее, временами «днепропетровского» периода.
Рассказывают, что Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев очень любил забавные истории про себя. Сам их рассказывал собеседникам за обильно накрытым столом, сам же первым и хохотал. Поскольку был он уроженцем Днепропетровска, то довольно часто рассказывал такой анекдот:
«Приходит ученик на экзамен, а у него спрашивают:
— На какие периоды делится история России?
Ну он и начинает вспоминать:
— История России делится на четыре периода. Допетровский, петровский, послепетровский и днепропетровский!»
Далее все тонуло во взрывах хохота.
Однако в ту пору кончалась эпоха политических анекдотов, лихорадочных реорганизаций, «кукурузного» бума и так называемого «потепления». К руководству политической жизнью страны пришло последнее, помнящее Октябрь поколение, представленное коллективом усталых, изношенных войной и временем ветеранов. Они поставили цель «стабилизовать» общественную жизнь, покончить с метаниями в экономике и политике, отправить страну по пути тихого скатывания в тупик. После путающего и ошеломительного переворачивания, раздергивания и перетасовок, лишавших малейшей уверенности в завтрашнем дне, наступало время сте пенного замирания, казавшегося людям долгожданным, уверенным, обдуманным и надежным движением вперед.