Первым делом самолеты! Истребитель из будущего
Шрифт:
Нет, общий тон послания был, на самом деле, вполне благожелательным. На трех страницах президент Рузвельт выражал радость по поводу правильного понимания Советским руководством текущего момента, обещая всемерную помощь и разливаясь соловьем насчет послевоенного мироустройства. Также обещал в кратчайшие сроки отменить моральное эмбарго и снизить наполовину налог на экспортируемые в СССР товары. С трудом прорвавшись сквозь вязь дипломатических оборотов первой части письма, Андрей добрался до конкретики. А вот с ней вышел конфуз. Рузвельт, явно устами своих советников, с слегка заметным удивлением отдавая должное осведомленности советских специалистов в новейших американских разработках, с сожалением сообщал, что Соединенные Штаты не в состоянии удовлетворить большую часть запросов. В основном это касалось образцов новейшей техники. Причина —
Однако, надо было изучать послание дальше. Андрей начал по порядку. Первая часть приложений к письму касалась сырья. Тут все было даже лучше, чем Воронов ожидал. Из запрошенных шести тысяч тонн алюминия потенциальные союзники согласились продать аж две трети. И еще 8 000 тонн высококачественной легированной стали, значительное количество обычной конструкционной, а также достаточные объемы дефицитных смол и других материалов, включая авиационный бензин. Все это, конечно, обойдется в копеечку, но позволит ускорить производство военной техники и отказаться от ухудшающих ее характеристики заменителей из низкокачественных материалов. Единственная проблема — доставка. Американцы предполагали транспортировать через Тихий океан в советские дальневосточные порты, но Андрей не был уверен в их достаточной пропускной способности, особенно в зимнее время. А ведь поставки предлагалось завершить в течении семи месяцев. Впрочем, этими проблемами займутся и без него.
Также порадовали потенциальные союзники в области радиотехники. Самое главное — согласие поставить две тысячи новейших авиационных радиостанций SCR-274-N до апреля будущего года. И три тысячи устаревших SCR-283, снимаемых в Штатах с вооружения. А еще — несколько тысяч мобильных радиостанций для сухопутных войск, крупные партии гораздо более качественных, чем советские, радиоламп и других элементов радиотехники. И некоторое количество оборудования для ее производства, в добавок к поставленному до введения морального эмбарго. Так же, как и другого промышленного оборудования и станков, поставки которых были прерваны этим самым эмбарго.
Ну а с готовой военной техникой вышел, как уже сказано, облом. Единственной радостью тут были крупнокалиберные пулеметы «Браунинг», частью уже укомплектованные довольно удачными, как знал Воронов, зенитными турелями. Их американцы были готовы поставить даже больше, чем было запрошено. С полноприводными грузовиками было хуже, но тоже еще сносно. Трехосный «Студебеккер» был не готов к серийному производству и его обещали начать поставлять через полгода в небольших количествах. В качестве компенсации предложили закупить много старых подержанных машин по сниженным ценам из запасов американской армии и гражданских фирм. «Надо рекомендовать Автобронетанковому управлению брать, что есть», — решил Андрей. «Без достаточного количества транспорта нам будет совсем плохо.» Еще предлагались к продаже готовые автомобильные моторы разных марок. Тоже подспорье нашей промышленности, тем более, что выпускаемые в СССР двигатели в большинстве были лицензионными копиями американских. Так что проблем с их интеграцией будет немного.
Хуже всего обстояло дело с боевыми самолетами. Компания «Белл» клялась, что приложит все усилия чтобы поставить к маю 41 года 100 истребителей «Аэрокобра» из 1500 запрошенных, с увеличением производства в дальнейшем. И это все, на что она способна на данный момент. «То есть к началу войны „Кобр“ у нас, считай не будет. Пока соберут, испытают, освоят в войсках… Дай бог, чтобы к осени было 3–4 боеготовых полка для восполнения потерь!» А Рычагов, заинтригованный рассказами Андрея об удачном истребителе с тридцатисемимиллиметровой пушкой на борту уже раскатал губу. Придется ему закатывать ее обратно и рассчитывать только на отечественные машины.
Поставки бомбардировщиков Б-25 американцы даже отказались обсуждать. Впрочем, на эту машину Воронов особенно и не рассчитывал. Самолеты П-40 для использования в качестве бомбардировщика придется, как выяснилось, дорабатывать, поэтому до апреля можно было ожидать не более двух сотен машин. Лучше всего было с штурмовиками А-20 и транспортниками
Помимо запрошенных машин будущие союзники по своей инициативе предложили закупить несколько сотен устаревших истребителей П-36 и морских Б-239 «Буффало». Воронов в раздумьях почесал затылок. С одной стороны эти самолеты сильно уступали по характеристикам немецкому «Мессершмитту» и новым советским образцам, проходящим испытания, являясь скорее аналогом нашему истребителю И-16. С другой — надежные, отработанные машины. Радиофицированные к тому-же. Как помнил Андрей, финские пилоты на этих самолетах вполне успешно противостояли советской авиации вплоть до 44 года. Так что есть смысл подумать над этим вместе с Рычаговым. Если, конечно, останутся финансовые резервы. И так расходы предполагаются такие, что Сталин с Молотовым взвоют.
Зайдя в кабинет наркома внутренних дел ровно в назначенное время, Андрей застал того в мрачном расположении духа.
— Выяснили что-то, Лаврентий Павлович? — спросил Воронов, имея ввиду недавние события.
Берия отрицательно помотал головой:
— Все концы обрубили, сволочи! Терентьев, в соответствии со своим служебным положением, имел легальный доступ ко всей необходимой информации, включая ваше личное дело. По всей видимости, он планировал операцию самостоятельно, у него на руках были все нужные данные. По крайней мере, все задействованные оперработники выполняли его прямой или опосредованный приказ. Но вот чей заказ он исполнял? Сам-то Терентьев слишком мелкая сошка. Нити, за которые его дергали, должны тянуться гораздо выше. Но они обрезаны! В общем, пока никаких зацепок, пытаемся отследить его прошлые связи.
Лаврентий Павлович тяжело вздохнул и, махнув рукой все еще не севшему Воронову, проговорил:
— Ладно, оставим это, давайте перейдем к делу.
Андрей присел за противоположным концом стола:
— Товарищ Сталин высоко оценил ваши успехи в организации научных и конструкторских работ в системе НИИ НКВД и, как вам известно, решил поручить общее руководство двумя важнейшими стратегическими проектами. Тем более, что это напрямую связано с вашим основным полем деятельности. Сразу хочу сказать, что речь идет о проектах беспрецедентной степени секретности. Если утечка чертежей нового танка или самолета будет досадной неприятностью, потребующей лишь дополнительных затрат, то попадание в руки врага информации о самом факте наших работ над этими проектами может иметь катастрофические последствия. Я уже не говорю об утечке самих материалов исследований.
Удивленный и заинтригованный таким вступлением Берия, к тому-же заранее предупрежденный Вождем, инстинктивно огляделся в поисках «лишних» ушей. Таковых, естественно, у него в кабинете не обнаружилось. Недавно Андрей смог убедить Сталина, что присутствие охраны при секретных обсуждениях с наркомом внутренних дел нежелательно. Тот, возможно под влиянием последних событий, на удивление легко согласился.
— Ну и что же это за такие необычайные проекты?
— Первый — овладение новым сверхмощным источником энергии. Прежде всего, конечно, в военных целях, в виде бомбы огромной взрывной силы, но не только. Вы, видимо, знаете, что в соответствии с последними научными представлениями, в атомных ядрах тяжелых элементов, таких как уран, например, заключено гигантское количество энергии, — Лаврентий Павлович подтверждающе кивнул головой. Он всегда был близок к технике и наверняка регулярно читал статьи в научно-популярных журналах. А они были. Совсем недавно Андрей, просматривая на досуге подшивку журнала «Техника-Молодежи» за прошлый, 1939 год, к своему удивлению обнаружил в одном из номеров вполне вменяемую статью, где доступно и, в общем верно, объяснялся источник заключенной в ядре энергии и даже предлагался способ ее использования. Конечно, абсолютно нелепый и фантастичный с точки зрения человека из двадцать первого века.
— Это ни для кого не секрет, — продолжал Воронов. — Проблема лишь в том, что никто точно не знает, как ее оттуда достать. Это сверхсложная научно-техническая задача, но кое-где за рубежом уже подошли к пониманию верного решения. И нам об этом стало известно.
Андрей сжато рассказал о принципах работы ядерного реактора и атомной бомбы, немного осветив и все сопутствующие проблемы. В конце Воронов выложил на стол папку с более подробным изложением всего этого, которую он, изо всех сил напрягая память, составлял последние несколько недель.