«Первый». Том 8. Часть 2
Шрифт:
— Немного притянуто за уши, вы не находите? Но я всё же для вас проясню ситуацию. Следователя Андрона сюда привел именно я и следствие он ведет здесь по моей просьбе.
— Просьбе?
— Да, у нас давние, хорошие отношения и мне не приходится отдавать ему распоряжений. К тому же в само расследование следователя стражи я никак не вмешиваюсь.
Беседуя мы прошли в дом. Изнутри он выглядел совершенно иначе. Ни следа штурма осажденной крепости, не видно задымленных стен, разбитых стекол, проломленных дверей. Всюду на стенах развешаны картины маслом, акварели, пастели, рисунки грифелем и все они на тему, связанную с океаном.
Пейзажи,
— Ваша светлость, позвольте полюбопытствовать, как вам удалось удержать этот дом, ведь пираты специально стремились его захватить?
— Это не так сложно. Пираты имеют одну особенность и слабость, среди них нет магов. Свитками, амулетами и прочим они пользоваться могут, но даже этого опасаются. Им этого их морская царица не велит. Уверена, что это простые суеверия, но я буду последней, кто попытается их разуверить. А дом этот зачарован магом Рошем, если вы достаточно сведущи в иерархии Империи, то поймете, что я имею в виду.
Когда он здесь работал, ему было еще очень мало лет, юноша, по сути, но магом одним из лучших в истории он стал уже тогда. Если бы Чарторыжские, да и прочие чиновники не экономили на услугах Гильдии, то пираты ушли бы отсюда не солоно хлебавши и все дома Дальнего были бы целы. Хотя должна признать, что и мне самой никогда ранее не пришло бы в голову, что в мой горячо любимый город ворвутся полчища дикарей. Сначала дикарей юга, потом — востока.
Ведь для пиратов это был совершенно нелогичный поступок и неприемлемый риск. Будь здесь Рош в тот день, он бы одним заклинанием поджег все корабли разом. Даже средней руки маг, случайно прибывший сюда для моциона и солнечных ванн, мог сорвать их планы и, быть может даже, погубить их флот.
Поэтому частично я оправдываю стремление к экономии прежнего губернатора. Мы и сами пострадали от такой же беспечности. У нашей семьи здесь, в Дальнем три дома для разных целей. Один из них лично мой и он пострадал наиболее серьезно, но намного хуже то, что в нем пираты сожгли почти пятьдесят полотен молодых перспективных художников. Были и жертвы.
Впрочем их здесь в Дальнем повсюду было много и среди правых и среди виноватых. О последних хочется много сказать, но о мертвых или хорошее или ничего. Проходите, пожалуйста, сюда. Чай будем пить в малой гостиной. Через четверть часа оттуда будет великолепный вид на остров Щита.
Глава 9
Как всегда в это время начнется бриз и море будет по особенному лазурным в почти вертикальных лучах солнца. Мое любимое время для работы. Как вы относитесь к живописи? На мой непосвященный взгляд, это вершина человеческой деятельности. Выше поэзии, музыки, литературы, магии или философии.
— Сам я талантом в этой сфере обделен, но мой хороший знакомый художник сейчас занят интерьерами в одном из моих владений.
— Долг знати продвигать в низшие сословия высокое искусство. Это облагораживает нравы и сглаживает недостатки, проистекающие от дурных манер, низменных вкусов и плохого воспитания. Живопись маринистов для этих целей подходит как нельзя лучше….
Дальнейшая наша беседа более походила на монолог. Княгиня
Говорила она спокойно и одновременно с увлечением. Очевидно, что знаний о морях и океанах она накопила с избытком, поэтому слушать её было и интересно, и полезно. При этом княгиня не забывала о своей роли хозяйки и периодически предлагала мне отведать те или иные угощения.
Чай был ароматным и необычным, разного рода сласти тоже не оставили меня равнодушным. Вскоре я почувствовал себя свободнее, слегка расслабился и уже просто получал удовольствие от общения с интересной женщиной, которая нашла в жизни свое главное увлечение и умела очень интересно о нем рассказывать.
Она без особого труда смогла создать для меня комфортную обстановку, почувствовать себя ровней и крайне интересным ей человеком.
При всем этом моя собеседница почти не сводила с меня глаз, очень внимательно наблюдая за моим поведением, манерами, реакцией на её слова.
Должно быть по этим мелким чертам и деталям она, основываясь на своем немалом жизненном опыте, могла составить себе представление о собеседнике, узнать о нем нечто важное и главное. Понять человека, увидеть главное в нём, определить кто это. Друг или враг? И все это в непринужденной обстановке, в светской беседе, а не по отчетам, слухам или общественному мнению.
Попутно она выяснила для себя важные для неё практические вопросы. Справлюсь ли я с восстановлением её любимого города, смогу ли защитить провинцию от дальнейших нападений и наладить здесь ту прежнюю жизнь, которую она, судя по всему так любила.
Всё это вкупе позволило мне впервые в жизни ощутить себя составной частью высшего общества, великосветской жизни родового дворянства. Той части русской культуры, которая расцвела к концу позапрошлого века и была потом безвозвратно утеряна. Примерно на час я окунулся в этот дивный мир и мне там понравилось. Очень. Но ….
— Так значит, вы решились взяться за управление целой губернией не имея при этом поддержки при дворе? Вы должно быть очень уверенный в себе человек.
После чаепития и осмотра коллекции картин княгиня провела меня в кабинет, где впрочем морская тематика так же доминировала, но другим образом. Все стены были увешаны картами Южного океана и я грешным делом подключил скрины. Обычных, доступных и общеизвестных карт здесь не было.
Я пришел к выводу о том, что княгиня Тверская что-то для себя решила в предыдущем нашем разговоре и сейчас я узнаю подлинную причину её приглашения.
— Конечно нет, ваша светлость. Сознавая слабость и уязвимость своей позиции при дворе и в Канцелярии, я стараюсь сделать как можно больше, для поиска союзников и сильного патрона в Столице. Но в силу обстоятельств и из-за недостатка времени эту задачу до сих пор не решил.
— Поддержку в высшем свете найти не так просто, но не невозможно. Молодость и талант всегда в цене. На меня вы произвели вполне благоприятное впечатление как человек и как чиновник. Идея продавать кланам за совершенно неадекватные цены простую возможность выполнять функции Империи, да ещё в тот момент, когда делать это будет крайне тяжело, накладно, а главное, очень рискованно.