Первый апостол

Беккер Джеймс

— Значит, вернемся к книгам?

— Ты займешься книгами. А я воспользуюсь Интернетом. Теперь, когда итальянцы заполучили свиток, надеюсь, нас больше никто не станет искать.

Бронсон с ноутбука вошел в компьютерную сеть гостиницы, а Анджела тем временем листала книги, купленные в Кембридже.

Крис начал с поиска упоминаний о Марке Азинии Марцелле, так как, по их предположениям, он был инициатором латинской надписи на камне в доме Хэмптонов. Им было известно, что Марцелл был замешан в скандале с подделкой завещания и его спасло от казни только личное вмешательство Нерона.

— Это, — заключил Крис, — дало

в руки Нерона рычаг, с помощью которого он мог в любой момент надавить на Марцелла и заставить его выполнить любое поручение. Что объясняет подпись «POLDA»: «Per ordo Lucius Domitius Ahenobarbus» [3] . Буквы на камне означали, что задание — в чем бы оно ни заключалось — было выполнено Марцеллом, но по приказу Нерона.

— Значит, нужно внимательнее присмотреться к императору, — сделала вывод Анджела.

Они занялись Нероном, обнаружив между прочим его непонятную, почти иррациональную ненависть к христианству.

3

«По приказу Луция Домиция Агенобарба» (лат.).

— Если тот бандит-итальянец говорил правду, — заключил Бронсон, — в свитке содержалась какая-то тайна, разглашение которой противоречит интересам Ватикана, а то, что мы сейчас ищем, также имеет отношение к церкви.

— Если я права и обнаруженные нами линии — разновидность карты, значит, Марцелл что-то прятал по приказанию Нерона, — предположила Анджела. — Нечто, по мнению императора, настолько важное, что он не решился доверить исполнение такого задания ни рабочим, ни рабам, а обратился к родственнику, обязанному ему жизнью.

— Так что же, черт возьми, спрятал Марцелл?

— Не знаю, — ответила Анджела, — но чем больше я всматриваюсь в эти линии, тем все большей уверенностью проникаюсь, что было спрятано нечто чрезвычайно важное, а диаграмма из линий не что иное, как попытка намекнуть на место сокрытия.

3

Мандино совсем не удивило, что вилла «Роза» пуста. Будь он на месте Бронсона, то поспешил бы как можно скорее убраться оттуда. Мандино также было известно, что его раненый телохранитель находится в римской больнице и несколько офицеров полиции готовятся допросить его по поводу обстоятельств ранения. Все это парень сообщил в телефонном разговоре с Роганом.

Водитель остановил машину перед домом. Мандино приказал одному из своих людей проверить гараж — вдруг там все еще стоит «рено». Он не хотел во второй раз совершать ту же ошибку. Через несколько минут телохранитель возвратился.

— Двери закрыты, но я заглянул в окошко, там ничего нет, — отрапортовал он.

— Хорошо, — отозвался Мандино. — Роган, проведи нас в дом.

Задняя дверь была закрыта с помощью стула, что было хорошо видно сквозь стеклянную панель в самой двери, поэтому он прошел к окну гостиной, в котором они когда-то вместе с Альберти выбили стекло. Ставни были заперты, но они без труда уступили напору ломика. Стекло так и не вставили, поэтому минуты через две Роган уже открывал шефу входную дверь.

Мандино и телохранитель проследовали прямо в гостиную и остановились перед камином.

— Вы уверены, что он здесь, капо?

— Он может быть только здесь. Это единственное

место, где его мог спрятать разумный человек. Приступайте к работе.

Роган придвинул стремянку к камину, извлек из сумки молоток и зубило, влез по лесенке до уровня камня с надписью и начал удалять цемент вокруг него. Загнал зубило в промежуток между камнями и надавил. Плита немного сдвинулась с места.

— Он не больше нескольких сантиметров толщиной, — сказал Роган, — и все-таки пусть кто-нибудь поможет мне его вынуть.

— Минуту.

Мандино сделал жест одному из телохранителей, который быстро снял куртку и кобуру и взялся за вторую стремянку.

Загнав инструмент в зазор над плитой, Роган надавил на него вверх, и верхняя часть плиты подалась вперед. Он переместил зубило и вновь надавил, затем повторил операцию справа и слева от плиты и повторял до тех пор, пока не убедился, что камень достаточно высвободился, чтобы его можно было извлечь из стены.

— Приготовься, будет тяжело, — предупредил он телохранителя.

Вдвоем Роган и телохранитель начали раскачивать плиту, пока полностью ее не высвободили. Она оказалась совсем не такой тяжелой, как первоначально предполагал Роган.

— Она всего в дюйм толщиной, — провозгласил он.

Он извлек ее из стены в одиночку, спустился с ней по стремянке и положил ее на маленький, но вполне надежный столик, за которым устроился Мандино. Роган поставил плиту на основание. Мандино тем временем нетерпеливо счищал с нее пыль и известь, пытаясь найти какие-нибудь буквы или числа.

— Ничего, — пробормотал он. На оборотной стороне камня не было никаких отметин, кроме тех, что появились во время извлечения его из стены. — Осмотри углубление.

Роган снова взобрался по стремянке и уставился в большую дыру, что образовалась над камином.

— Здесь что-то есть, — сказал он.

— Что?

— Еще один камень. Лежит свободно. Такое впечатление, будто первый камень служил в качестве двери.

— Достаньте его оттуда, — скомандовал Мандино.

Роган извлек второй камень из углубления и положил на стол рядом с первым.

— Нет, не так. Положи его под другим камнем. Вот так. Теперь видно, что перед нами нижняя часть верхнего камня. Кто-то много столетий назад отделил ее.

Все трое уставились на отметины на камне.

— Это карта? — спросил Роган, сметая пыль и грязь с поверхности, на которой явно имелись какие-то знаки.

— Возможно, — ответил Мандино. — Однако для ее расшифровки потребуется определенное время. Она не похожа на другие карты, которые мне приходилось раньше видеть.

Религия не интересовала Мандино. Он верил только в то, что отчетливо видел или чувствовал, как, например, деньги или страх. Но у него невольно возникло уважение к находчивости и изобретательности катаров. В тот момент, когда вокруг них сжималось кольцо преследователей, когда оставалось все меньше времени, они решили не рисковать ни камнем, ни «Эксомологезисом» и спрятать их от крестоносцев. Они скрыли свиток под полом сельского дома, а камень раскололи на две части и нижнюю его часть запечатали внутри стены, где он был надежно защищен от человеческих глаз и от естественного изнашивания. Завершив работу, они оставили две метки. Два камня с надписью, сообщавшей, где скрыты обе реликвии. Однако найти их смог бы только тот, кто в точности знал, что он ищет.