Первый атт
Шрифт:
– То есть всего трое?! – не поверил он.
– Да!
– Ваш дворецкий, врач и Деверелл? – медленно повторил инспектор. – И все?
– Да! – снова повторил я. – В Англии – больше никто.
Я подозревал (и не без оснований), что тетушка Мейбл давно обо всем догадалась и молчала только из вежливости. Но ее смело можно было не принимать в расчет, как и Ларримера. Да и врача, думаю, можно отбросить.
– Значит, Деверелл?.. – Инспектор вскочил и, чуть не подпрыгивая от возбуждения, начал мерить шагами свой кабинет. – Так, давайте подумаем! Пока от слухов пострадали
– То есть мое окружение, а меня инспектор Деверелл очень не любит, – подхватил я, – а также его родственница и коллега! Думаю, лорд Блумберри тут вообще ни при чем, к слову пришелся. Пасьянс сходится?
– Сходится! – Инспектор почти упал в свое кресло и хлопнул по стопке бумаг. – Вас он и вправду недолюбливает, Виктор, он не раз об этом говорил, и еще недоумевал, почему я до сих пор вашего кузена за его фокусы в тюрьму не упрятал.
– И вас он не любит из-за этого, – кивнул я.
– Не только, – пожал плечами Таусенд и раскурил очередную сигарету (странно, никогда раньше не видел, чтобы он столько курил, а сегодня дымит как паровоз, от волнения, видимо). – Мне обещали дать повышение за то дельце с художниками, ну вы помните! Значит, я скоро стану старшим инспектором, а Девереллу это пока не светит. А он же полицейский в третьем поколении, это я так, со стороны прибился… Ну, он у меня попляшет!
– Пока все это лишь наши домыслы, – попытался я немного приглушить энтузиазм инспектора. Найдя виновника своих бед, инспектор Таусенд преисполнился энергии и желал немедля его покарать.
– Я должен хорошенько подумать, – потирая руки, произнес он. Прозвучало это намеком.
– Думаю, мне пора, – понятливо отозвался я, поднимаясь. И, разумеется, не забыл прихватить своего нового питомца!
Инспектор спорить не стал, ему не терпелось остаться в одиночестве, однако пошел меня провожать (по-видимому веря, что я способен заблудиться в трех коридорах).
– Кстати, как там Сирил? – нарушив молчание, поинтересовался Таусенд с опаской. Кажется, он боялся, что мой кузен от расстройства может выкинуть что-нибудь этакое. И шепотом признался: – Уже начали поговаривать, что вы с ним тоже… дружны! Не зря же он теперь у вас живет… И с дамами вы… хм… не знаетесь!
Ответить я не успел: немного дальше по коридору открылась дверь, и из кабинета выглянул инспектор Деверелл, как всегда насупленный и полный подозрений. Хм… а почему бы ему не подыграть?
Осененный внезапной идеей, я ответил негромко, но так, чтобы Деверелл наверняка услышал:
– Уже лучше, инспектор, благодарю вас! Видите ли, он нисколько не сомневался, что мы с вами сумеем… договориться!
Я фамильярно подмигнул инспектору Таусенду, надеясь, что его не хватит удар от удивления, и, повернувшись так, чтобы Деверелл не видел толком моего лица, указал на него глазами.
– А… – дошло до Таусенда. – Конечно!
– Тогда сегодня в восемь мы вас ждем! Надеюсь, вы останетесь довольны…
– Конечно-конечно! – как заведенный повторил инспектор Таусенд. – Я все понимаю!
– Вот и превосходно, – улыбнулся я, приходя в замечательное расположение духа. – Дальше я уже сам найду дорогу, благодарю, Джордж!
На этом я распрощался с инспектором и направился к выходу, по дороге как ни в чем не бывало кивнув инспектору Девереллу, который сделал вид, будто не подслушивал, а спешил по каким-то своим важным делам. Надеюсь, эта импровизированная сценка пришлась ему по вкусу!
Констебль при виде меня с очередным кактусом в руках даже выронил газету. Любопытно, что он обо мне подумал?..
Домой я вернулся в самом лучезарном настроении, насвистывая себе под нос веселый мотивчик. Тем страннее было увидеть Ларримера, мрачного как грозовая туча.
– Что случилось? – почти всерьез обеспокоился я, разматывая шарф. Апрель апрелем, а погода у нас непредсказуема, поэтому, выходя из дома, лучше на всякий случай укутаться потеплее. – Неужели что-то стряслось с Атенаис?
Пожалуй, это единственное, что могло настолько расстроить моего невозмутимого дворецкого.
– Нет, сэр! – мрачно ответствовал он, принимая мое пальто и шляпу. – Просто Мэри… она хочет взять расчет, сэр!
– Взять расчет?! – Теперь уже я действительно встревожился. Придется снова завтракать мерзкой овсянкой, а обедать кривобокими сандвичами, да еще когда в доме гости?! А ведь тетушка Мейбл собиралась еще и пригласить кого-то на званый обед! Вообразив в красках эту трапезу, я, должно быть, сильно побледнел. – Что случилось? Может быть, я мало ей плачу? Или ей предложили лучшее место?
– Нет, сэр! – Он покачал седой головой (к счастью, кудряшки давно уже превратились в благородные волны). – Однако все эти слухи…
– А, вот в чем дело! – сразу успокоился я и даже улыбнулся, вызвав тем самым недоумение верного дворецкого. По его авторитетному мнению, в такой ситуации следовало не улыбаться, а рвать на себе волосы. – Ларример, успокойтесь. И можете заверить Мэри, что неприятная ситуация разрешится уже сегодня.
– Вот как, сэр? – только и спросил Ларример, на лице его читалось явное облегчение пополам с сомнением.
– Именно! – подтвердил я и для убедительности поднял указательный палец, подражая отцу, который всегда так делал во время самых ответственных речей перед присяжными. – Только пока это секрет, вы понимаете меня?
– Конечно, сэр! – величественно склонив голову, ответствовал Ларример, и на губах его появилась пока еще несмелая улыбка.
– А где тетушка Мейбл? – уточнил я.
– Миссис Кертис в оранжерее, слушает музыку, – откликнулся он почтительно. – Она просила вас зайти к ней, как только вы вернетесь.
– Хм… надеюсь, ничего важного?
– Не знаю, сэр. – Несколько успокоившись за свою племянницу, Ларример снова обрел привычные невозмутимые манеры. – Кажется, что-то связанное со званым обедом.