Первый человек в Риме
Шрифт:
– В бою?
Рутилий Руф остановился.
– Гай Марий, но ведь существуют же другие дела, кроме войны, и другие организации, кроме армии! Нет, я имел в виду лидерство на Форуме.
В конце недели Марий опять пришел к своему другу Рутилию Руфу и застал его в невменяемом состоянии, упаковывающим вещи.
– Панеций умирает, – объяснил Рутилий, смахивая слезы.
– Ох, как нехорошо! – произнес Марий. – Где он? Ты успеешь к нему?
– Надеюсь. Он в Тарсе, зовет меня. Представляешь, он зовет меня – только одного из всех своих римских учеников!
Взгляд
– А почему бы ему тебя не позвать? В конце концов, ты был лучшим.
– Нет, нет… – рассеянно возразил коротышка.
– Пойду-ка я домой, – сказал Марий.
– Ерунда, – возразил Руф, направляясь в кабинет.
Комната находилась в ужасном беспорядке – переполненная столами, на которых громоздились горы свитков, и почти все частично были развернуты. Некоторые крепились за один конец к столу. Драгоценный египетский папирус каскадом свисал до пола.
– Лучше пошли в сад, – предложил Марий, не видя места, куда бы встать среди этого хаоса. Только Рутилий Руф мог сразу же отыскать здесь нужную ему книгу, как бы глубоко ни была она похоронена в этой – на взгляд непосвященного – свалке.
– Что ты сейчас пишешь? – спросил Марий, увидев на столе длинную полосу бумаги. Та была обработана по методу Фанния и уже наполовину исписана безупречным почерком Рутилия Руфа, аккуратным и легко читаемым.
– Кое-что, о чем я хотел бы посоветоваться с тобой, – сказал Рутилий Руф, направляясь к выходу. – Военный справочник. После нашего разговора о бездарных полководцах, которых в последние годы Рим направляет на поля сражений, я подумал: настало время, чтобы кто-нибудь компетентный в подобных вопросах составил полезный трактат на данную тему. До сих пор дело ограничивалось вопросами материально-технического обеспечения и размещения войск, но теперь я перехожу к тактике и стратегии. В этих вопросах ты разбираешься лучше меня. Поэтому я собираюсь подоить твои мозги.
– Считай, что подоил. – Марий сел на деревянную скамью в крошечном, тенистом, довольно запущенном саду, посреди которого скучал неработающий фонтан. – К тебе приходил Метелл Свинка? – спросил он.
– Да. Сегодня, в начале дня, – сказал Рутилий, опускаясь на скамью напротив Мария.
– Он и ко мне приходил нынешним утром.
– Поразительно, как мало он изменился, наш Квинт Цецилий, наша Свинка, – засмеялся Рутилий Руф. – Если бы у меня была свинарня или мой фонтан оправдывал свое название – думаю, я бы опять его макнул.
– Знаю, что ты чувствуешь, но не думаю, что это хорошая идея, – проговорил Марий. – Что он тебе сказал?
– Он собирается баллотироваться в консулы.
– То есть если у нас когда-нибудь будут выборы! Что взбрело ему в голову? Зачем выставлять по второму разу свою кандидатуру на должность плебейского трибуна? Печальный конец Гракхов ничему его не научил?
– Это не должно сорвать выборы в центуриатные комиции – или в трибутные, – сказал Рутилий Руф.
– Конечно, выборы будут сорваны! Наша парочка претендентов на второй срок вынудит своих коллег наложить вето на все выборы, – сказал Марий. – Ты ведь знаешь, какие народные трибуны! Что попало им в зубы, то уж никто не сможет вырвать.
Рутилий затрясся от смеха:
– Думаю, что знаю! Я был самым худшим из них.
– Ну да…
– Не бойся, выборы состоятся, – успокоил его Рутилий Руф. – Догадываюсь, что трибуны от плебса пойдут к урнам для голосования за четыре дня до декабрьских ид, а все остальные последуют за ними после.
– И Метелл Свинка станет консулом, – сказал Марий.
Рутилий Руф подался вперед, сложив руки:
– Он кое-что затевает.
– Ты недалек от истины, дружище. Он определенно знает нечто, чего мы с тобой не знаем. Есть какие-нибудь догадки?
– Югурта. Он замышляет войну против Югурты.
– Я тоже так думаю, – сказал Марий. – Только он ли собирается начать ее? Или Спурий Альбин?
– Я бы не сказал, что Спурий Альбин способен на это. Но время покажет, – спокойно проговорил Рутилий.
– Он предложил мне должность старшего легата в его армии.
– Мне он предложил то же самое.
Старые друзья переглянулись и усмехнулись.
– Тогда нам лучше поточнее выяснить, что же, в конце концов, происходит, – сказал Марий, поднимаясь со скамьи. – Предполагается, что Спурий Альбин прибудет сюда на днях, чтобы провести выборы. Но никто до сих пор не сказал ему, что еще некоторое время никаких выборов не будет.
– Он выехал из Африканской провинции до того, как новость дошла до него, – сказал Рутилий Руф, проходя мимо кабинета.
– Ты собираешься принять приглашение Свинки?
– Приму, если примешь ты, Гай Марий.
– Что ж, подумаем.
Рутилий сам открыл входную дверь.
– Как поживает Юлия? У меня не будет возможности повидаться с ней до отъезда.
Марий весь засиял:
– Чудесная, красивая, великолепная!
– Ты глупый старикан, – сказал Рутилий и подтолкнул Мария на улицу. – Следи за событиями, пока меня не будет в Риме, и сразу напиши мне, если учуешь приготовления к войне.
– Я так и сделаю. Счастливого путешествия.
– Это осенью-то? В такую погоду корабль может оказаться склепом.
– Только не для тебя, – усмехнувшись, возразил Марий. – Отец Нептун тебя не захочет. У него не хватит смелости нарушить планы Свинки.
Юлия была беременна, и это ей очень нравилось. Единственное, что ее утомляло, – это чрезмерная забота Мария.
– Правда, Гай Марий, я очень хорошо себя чувствую, – в тысячный раз повторила она.
Был ноябрь, ребенку предстояло родиться в марте следующего года, так что живот был уже заметен. Однако Юлия расцвела, как расцветают все будущие матери. Ее не беспокоила ни тошнота, ни полнота.
– Ты уверена? – озабоченно спросил муж.
– Иди же, ну пожалуйста, – с улыбкой, нежно попросила она.
Успокоенный глупый муж оставил ее со служанками в рабочей комнате и направился в свой кабинет. Это было единственное место в огромном доме, где не чувствовалось присутствия Юлии, где он мог не думать о ней. Не то чтобы он старался забыть ее – просто были периоды, когда ему требовалось поразмыслить о других вещах.
Например, о том, что происходило в Африке.
Сев за письменный стол, Марий положил перед собой бумагу и стал писать своим четким, без завитушек, почерком письмо Рутилию Руфу, благополучно уже приплывшему в Тарс.