Первый день
Шрифт:
— Вам обоим лучше скрыться, так что уезжайте как можно скорее, — отрезал Эрик.
Кейра встала и, сказав, что плохо себя чувствует, извинилась перед коллегами и ушла. Проходя мимо меня, она велела мне переночевать в другой палатке, потому что ей надо остаться одной. Я пошел ее проводить.
— Можешь собой гордиться, ты пустил по ветру всю мою жизнь, — проговорила она на ходу, не замедляя шаг.
— Черт возьми, Кейра, не я же убил этого старика!
— Мы даже не можем объяснить его родичам, отчего он умер, и мне придется убраться
— Да что с вами такое — со всеми вами?! Почему вы ведете себя так, словно в чем-то виноваты? Этот человек умер от старости, он хотел в последний раз увидеть свое озеро, и мы дали ему возможность осуществить его желание. Нет, я все-таки пойду в деревню и объяснюсь с этими людьми.
— На каком языке? Ты что, успел выучить мурси?
Поняв свое бессилие, я замолчал.
— Утром я отвезу тебя в аэропорт, а сама останусь на неделю в Аддис-Абебе. Может, за это время здесь все утихнет. Отправляемся завтра на рассвете.
Кейра скрылась в палатке, даже не пожелав мне спокойной ночи.
Мне совсем не хотелось возвращаться к костру. Археологи все еще сидели кружком, обсуждая свою судьбу. Обрывки разговора, доносившиеся до меня, подтверждали, что Кейра предсказала все точно: Эрик говорил властным голосом и, видимо, уже вошел в роль начальника. Какую картину увидит она, когда вернется? Я поднялся на холм и уселся на вершине, чтобы еще раз полюбоваться рекой. Вокруг царил покой. Я чувствовал себя одиноким и виноватым в том, что случилось.
Прошел час, может, немного больше. Я услышал шаги позади меня. Кейра подошла и села рядом.
— Не могу успокоиться. Эдриен, я сегодня все потеряла: работу, доверие коллег, надежды на будущее, — все рассеялось как дым. Первый раз меня отсюда прогнал шамаль, а сейчас ты. Знаешь, Эдриен, ты тоже стихийное бедствие.
Я давно вывел одну закономерность: если женщина по ходу беседы несколько раз обращается к тебе по имени, значит, она хочет тебя в чем-то упрекнуть.
— Ты веришь в судьбу, Кейра?
— О, я тебя умоляю, только не сейчас! Может, ты достанешь из кармана колоду Таро и заставишь меня тащить карту?
— Я никогда не верил в гадания, мне противна была даже мысль о том, что существует судьба. Потому что это бы означало, что у нас нет свободы выбора, возможности поступать как хочешь, самим выбирать свое будущее.
— Перестань, у меня нет сил слушать твои нудные философствования.
— Я не верю в судьбу, но всегда задумывался о роли случая. Если бы ты только знала, сколько открытий совершалось именно благодаря ему.
— Эдриен, может, тебе аспирину дать? у меня есть.
— Ты приехала сюда, чтобы отыскать следы первого человеческого
Думаю, Кейра ответила мне просто из жалости, не особенно задумываясь:
— Я бы не удивилась, если бы оказалось, что первому человеку пятнадцать или шестнадцать миллионов лет.
— А если бы я помог тебе доказать, что ему на триста восемьдесят пять миллионов лет больше, что бы ты сказала?
— Что ты перегрелся на солнце.
— Тогда я попытаюсь сформулировать это по-другому. Как ты полагаешь, твой кулон, возраст и состав которого неизвестен, — это каприз природы?
Кажется, я попал в точку. Кейра уставилась на меня, и на лице ее появилось очень странное выражение. Я продолжал:
— В тот достопамятный вечер, когда случилась гроза и на стене после вспышки молнии появились светящиеся точки, знаешь, что ты видела на самом деле? Туманность Пеликана, колыбель звезд, расположенную меж двух галактик!
— Правда? — удивленно спросила она.
— Да, правда, только это еще не все. Та часть звездного неба, которую показал твои кулон, в наши дни выглядит совсем не так. Той картинке четыреста миллионов лет. Какому геологическому периоду это соответствует? — спросил я ее.
— Тому, когда на Земле зародилась жизнь, — пробормотала она растерянно.
— У меня есть веские основания предполагать, что имеются другие предметы, идентичные тому, который ты носишь на шее. Если они все примерно одного размера и если мои расчеты точны, нам нужно найти еще четыре фрагмента, чтобы получить полную картину звездного неба. Забавная головоломка, не правда ли?
— Карта неба, составленная четыреста миллионов лет назад, — это невозможно!
— Ты же сама мне говорила, что еще двадцать лет назад весь мир считал, что самому старому нашему предку всего три миллиона лет. А теперь представь себе: мы найдем недостающие фрагменты и докажем — правда, я пока не знаю как, — что четыреста миллионов лет назад была составлена такая совершенная карта звездного неба, о которой даже сейчас, имея самые точные приборы, мы можем только мечтать. И какие же выводы ты из этого сделаешь?
Кейра примолкла, напуганная масштабами подобного открытия.
Я не предполагал, что смерть старика заставит Кейру бросить раскопки, хотя с самого отъезда из Лондона надеялся, что сумею уговорить ее поехать со мной.
Мы полночи просидели вдвоем, глядя в звездное небо.
Нам удалось поспать несколько часов, и на рассвете мы покинули лагерь. Вся команда собралась у машины, чтобы попрощаться с нами. Мы договорились, что Кейра довезет меня до аэропорта Аддис-Абебы, а сама поживет в городе, пока все не уляжется. До ее возвращения руководить раскопками остается Эрик. Она будет регулярно ему звонить, ожидая сигнала к возвращению.