Первый эпизод
Шрифт:
— Ай! Она кусается! А ты говорил! Смотри аккуратнее! — услышала я со стороны помощников девушке. Она кусается? В смысле? Хотя когда такое твориться — можно что угодно натворить, боль наверно дикая, бедная девушка.
Кстати, вот и она… Маааатерь Божья…
Она медленно встала, мне хорошо сверху видно, на миг замерев, и это самое жуткое что я видела за всю жизнь. Она смотрела вверх, стояла так ровно, как будто ничего и не случилось, только глаза были какие-то стеклянные, покрытые белой пленкой, из-под завязанной тряпки на горле все еще сочилась кровь, но её это, казалось, вовсе не беспокоило. Хотелось радоваться, что она стоит, может стоять, всё обошлось, но те,
Девушка с шипеньем опустила голову, посмотрела вниз, потом на ближайшего человека, взяла красными от крови руками его за щеки и вцепилась зубами в нос.
— Твою-то мать! — от крика, ударившего по ушам, я сильно дернулась и начала сваливаться на дедка, причем тот тоже не ожидал ни крика, ни меня сверху, как-то неловко выставил руку, и мы вместе чуть не завались под ноги напирающей толпы, невольно обнявшись.
— Остановка, остановка! Э! Э! Стой, стой, остановите! — кричал испуганный женский голос. Уже догадавшись, о чем идет речь, я как могла быстро приняла крепко стоящее положение, опираясь на матерящегося деда. Мы проезжали мимо станции… Причем даже не останавливаясь, не сбавляя скорость, было так не привычно. А уже страшно стало, когда мы все в вагоне смотрели, что на станции полно народу, среди которых было много военных, которые с неожиданной опаской смотрели на нас — наводило на мысли, что идет война. Но нам бы сказали, объявили, не знаю, не может быть. Может теракт? Да, к сожалению, похоже, военные же.
— Отдерите её уже от него, чего вы ссыте как девки, загрызла же почти его! — звучало со стороны слева.
— Неудобно! Отодвиньтесь, не отодрать!
— Помогите же мне, я с ним не справляюсь, все руки разодрал, хоть замените на минуту, а дальше я сам! — кричал кто-то со стороны неугомонного бомжа.
— Почему не сообщаете машинисту?
— Давно уже звонили, станцию назад, молчит!
Неожиданно зазвучал громкий писк, заставив всех, включая меня замереть. Неужели машинист узнал о происходящем, кто-то смог связаться?
— Говорит машинист поезда! В метро что-то творится, мне дали приказ выпускать всех на следующей станции, на этой было нельзя! Как приедем — открываю дверь — бегите наверх, быстро! Помогайте друг другу, никто пока не может сказать что происходит, но метро эвакуируют! Не толпитесь, не давите друг друга! Помогайте друг другу! Смотрите за детьми и стариками!
*Выпустят, выпустят!* — дёргано и с надеждой думала я, выпустят! А там воля, свобода, там-то уж можно и пешком, и машина, и нет всего этого безумия.
— Аааааа! Помогите ааарх…. — закричали совсем рядом, я не успела повернуть голову даже, как дед закрыл меня спиной и стал усиленно с кем-то толкаться. Мы снова уже в туннеле.
— Станция, скоро станция, выйдем скоро! — подбадривали люди друг друга, и больше себя.
Криков стало больше с обоих сторон, рычали как звери, просили помощь, но я уже никого не видела, только уперлась как могла в спину деда и толстого мужика, чтоб не раздавили, а они ведь пытались, было тяжело, но с рыком я отжимала себе пространство, хотя руки уже ныть стали неприятно, тянуще. А если сожмут, то уже не оттолкну, сил не хватит…
Но станция и правда коротенькая, да еще казалось мы ехали очень быстро, что меня спасло от сжимания. Поезд, наконец, выехал на станцию, а я смогла-таки извернуться, обтерев деда и даже очень легко оттерла какую-то бабулю от места у дверей, та сползла в бок,
Но наверно зря я решила быть поближе к выходу… Те, кто будет выходить, или, скорее, выбегать, испугаются еще больше чем сейчас, хоть на минуту позже.
Хоть и машинист говорил, что метро эвакуируют, но народу было много на станции, и вели себя все очень странно. Люди дрались между собой, обнимались, бродили полицейские, которые били кого-то, других разнимали, уводили в сторону. И везде лежали люди, возле которых суетились врачи в халатах или без, просто с нарукавником с крестом. Выглядело всё очень хаотично, не организовано, люди выглядели растеряно, и столько отдельных деталей и действий, что не возможно за что-то конкретное зацепиться глазу.
Когда поезд остановился, кричали уже многие, и на все эмоции, кто-то от страха, кто от радости что приехали, кто не понятно почему, резко и дёргано, а я была настолько прижата к стеклу, что могла смотреть только вбок и вниз, туда, где оттертая бабушка вдруг крепко взяла меня за руку и зачем-то тянула к своему широко открытому рту.
— На выход! И помогайте друг другу, не толпитесь! — Прокричал голос машиниста, оглушая, и двери раскрылись.
— Иииеееех! — мощный толчок бросил меня на землю, но я успела выставить руки. Впрочем, по мне тут же пробежались, потом на меня свалились, впечатывая в холодный пол, в носу неприятно и сильно хрустнуло. Еще пару ног пронеслись мимо, не забыв пробежаться прямо по руке, оскальзываясь на ней, падая.
— Ну нет, хватит! — рывком я откатилась в сторону, замечая как веером полетела кровь из носа. Ну всё, про сьемки пока можно смело забыть, вот гады-то. Но с дороги этих полоумных удалось удрать, и пока я поднималась, многие вагоны уже были почти пустые, люди очень быстро выбежали оттуда и теперь создали огромную пробку у эскалаторов наверх. Все три почему-то не работали, что не добавляло скорости рассасывания толпы.
Поднялась-таки, вытерла нос тыльной стороной ладони, рука уже красная от моей крови и той девушки. Ладно, это еще ничего, вот в вагонах люди остались… Некоторые сидят, как уснули, некоторые лежат…Ой, эта девушка с раненным горлом! Она вышла последней, вернее кое-как ковыляя выбралась, лицо всё измазано кровью, и горло и ниже, открытая футболкой с вырезом грудь, брррр. Хотя нет, вру, за ней и кто-то еще поднимался с пола, пару человек, и пошли тоже на выход, так же ковыляя, и оскальзываясь на ровном месте. Ох, хоть бы у неё было всё хорошо, как всё ужасно сложилось, и бомж этот, и рана такая, еще и давка! И тут! Хоть бы она выздоровела, это было бы справедливо! Может надо помочь ей и другим? Давка всё равно не рассасывается, и делать мне там пока нечего.
Машу ей, начинаю подходить.
— У вас есть медицинские навыки? Девушка! — меня грубо схватили за руку.
— А? — я развернулась, на меня смотрел усталыми глазами худой как тростинка мужчина с красным крестом на белой повязке на руке, — простите, чего?
— Перевязать, держать, уколы делать, все сбегают! — затараторил дядька, — Вам нужна помощь тоже, из носа течет.
Послышался гул поезда, громкий, не прекращающийся, из туннеля напротив с огромной скоростью вылетел поезд, отбрасывая ветром и пугая людей, отскакивающих в сторону. Мелькая дверьми и светом, он заворожил меня, я не хотела этого видеть, но не могла отвести взгляд от него, выцепляя взглядом раскрытые рты людей, кровь на окнах, стучащие по не открывающейся двери кулаки.