Первый и последний чародей
Шрифт:
"Конечно, — тихо ответил Сау'илахк, подходя ближе. — Но я не хочу, чтобы видели мою сумочку."
Он проскользнул в проход, одновременно снимая правую перчатку. Повернувшись лицом к выходу на улицу, он попятился еще глубже, роясь в своей сумке. Он поднял одну серебряную монету, и при виде ее тощий человек последовал за ним. И когда уличные фонари больше не касались его…
Сау'илахк выпустил монету.
Глаза нищего расширились — они всегда были полны страха перед монетой, которая могла потеряться в темноте.
Сау'илахк схватил нищего
Эйфория заставила веки Сау'Илаха затрепетать, когда его жертва задрожала, не в силах даже задохнуться.
Сау'илахк взял в свои руки всю жизнь, которую он чувствовал в этом дряхлом теле.
Когда все закончилось, меланхолия последовала за ним, когда он бросил сморщенную оболочку своей жертвы. Он хотел еще и наклонился, чтобы поднять оброненную монету… вместе с теми, что поменьше, в упавшем Кубке нищего. Но на выходе из прохода он остановился.
Существовала вероятность, что даже на почти пустой ночной улице одинокого нищего могли заметить, а потом и не заметить. Он повернул в другую сторону, к переулку в задней части прохода.
— Еще один мертвый."
Сау'илахк остановился, войдя в переулок, повернул направо и огляделся в поисках говорившего. Свет с улицы в дальнем конце переулка высветил маленькую фигурку, шагнувшую ближе. Что-то было не так с его формой еще до того, как он подошел достаточно близко, чтобы увидеть маленькую девочку в рваной ночной рубашке.
Подойдя ближе, он увидел кровь, стекающую по ее груди.
Призрачный ребенок остановился на расстоянии вытянутой руки и посмотрел на него. Вероятно, ее лицо было таким же, как в тот момент, когда она умерла. Что-то перерезало ей горло.
"Вы не должны беспокоить меня, — сказал он.
"Я бы никогда… старый."
Молодой голос был слишком отчетлив для ее возраста. Услышав скрип деревянных колес по булыжнику, Сау'илахк повернул в другую сторону.
По другой стороне переулка шло что-то длинное и узкое, на вершине которого возвышалась громада. Он катился на двух больших боковых колесах и управлялся двумя высокими шаркающими фигурами. Когда машина остановилась, он разглядел двух мускулистых мужчин. Любопытство удерживало его на месте.
Мужчины качали носилки вперед, наклонив их так, что их передний конец стукнулся о булыжник. К носилкам был привязан сохранившийся труп, который теперь держали прямо за веревки. Его руки, сложенные и связанные на груди, были обнажены, обнажая костлявые пальцы. Он был одет в длинную черную мантию. Там, где должно было быть его лицо, была маска из старой кожи, которая заканчивалась над костлявой челюстью, поддерживающей иссохший рот, вероятно, более иссохший в смерти, чем в последний момент его жизни.
Еще более странным было то, что шея трупа была обмотана жесткой кожей, не такой, как у Сау'илахка,
В его маске не было прорезей для глаз.
"Можешь звать меня Убад."
Сау'илахк посмотрел вниз и увидел девушку-призрака, стоящую рядом с ним. Это она заговорила, а не труп.
— Простой некромант, — презрительно сказал Сау'илахк, оглядываясь на труп. "И не очень удачно, что он присоединился к своим мертвецам."
— Не бери на себя слишком много, почтенный, — насмехался призрак ребенка, продолжая говорить за труп. "Я знаю о тебе, Сау'илахк, независимо от того, какую плоть ты украл."
Дискомфорт усилил напряжение в затылке Сау'Илаха. Как этот человек узнал, кто он такой, не зная тела, в котором он обитает? И как этот ничтожный некромант оказался здесь, ожидая его?
"Чего ты хочешь?. труп? — Потребовал сау'илахк.
"О, еще нет. Мы ждем еще одного."
Сау'илахк сделал шаг, готовый разорвать труп на части. Мягкие, но уверенные шаги заставили его заколебаться и оглянуться назад, туда, откуда пришел призрачный ребенок.
В переулке показалась одинокая фигура в плаще и мантии. Что-то в его уверенной походке насторожило Сау'илахка. Он поднял руку, готовясь вызвать элементального сервитора для атаки.
Хор шепотов заполнил его разум. От них исходил один ясный голос в его мыслях.
Опусти руку, старина… друг.
Сау'илахк замер в замешательстве. Этот голос и то, как он доносился до него… Ему потребовалось какое-то время, чтобы восстановить память. Он так давно не слышал его в последний раз… своими собственными ушами.
— Халида?
Осторожность сменилась настороженностью, когда вождь Са'минфиал — "пожирателей тишины" — подошел ближе. Эта триада колдунов так давно была меньшим и самым низким орудием возлюбленного. Как мог этот лжец из лжецов все еще существовать?
И тогда Сау'илахк почувствовал живое тело там, где стояла затененная фигура.
— Покажись! — он зарычал, все еще держа руку поднятой.
— Я думаю, что нет, — возразил Халида, на этот раз настоящим голосом. — Как и ты, плоть снова подходит мне. В отличие от тебя, я пока сохраню свою цельность и жизненность.
И снова Сау'илахк был потерян. Он не помнил, как звучал голос Халиды, но знал, что голос, который он слышал, был не тот.
— Как давно ты…
Через некоторое время Халида снова ответила среди шепота:
— Принятие плоти было таким облегчением после стольких лет. Но я уверен, что вы это понимаете.
Сау'илахк колебался, потому что здесь было много такого, чего он не знал.
— Почему ты здесь? Как ты меня нашел?
— Я могу найти все, что мертво, — вместо этого ответила девушка-призрак. — Даже те, кто служит иль-Самару.
Он взглянул на ребенка и нерешительно перевел взгляд на труп. Иль-Самар было еще одним именем для возлюбленного. Значит, эти двое думали вернуть заблудших к своему богу?