Первый и последний
Шрифт:
Блокирую экран и продолжаю стоять на месте, глупо улыбаясь. Я не думала, что в двадцать девять мужчина еще способен всполошить бабочек в моем животе одними только словами. Но это так. И ощущение, скажу я вам, чертовски волнительное и вместе с тем пугающее. Теперь я буду постоянно нуждаться в такой подпитке, а, значит, снова стану зависима от Дрю. Страшно? Несомненно. Но как же это будоражит!
Глава 8
Месяц пролетел незаметно. Такой сумасшедший график съемок просто не оставляет ни секунды свободного времени. Все, на что у меня нашлось время, — это
Она позвонила мне в десять вечера и простонала в трубку, что рожает.
— Что, прямо сейчас? — выкрикнула я, невольно останавливая съемочный процесс. Вся команда уставилась на меня в недоумении.
— Да! — так же громко крикнула Триша. — И это охренительно больно! Ненавижу Скотта! Напомни мне больше с ним не трахаться! А-а-а!
— О, господи. — Я вскочила со своего места и заметалась по павильону. — Дыши, Триша. Давай, детка, ты справишься. Вот так. — Я начала быстро и шумно дышать, как видела в фильмах, вызывая смех съемочной группы, но мне было плевать.
— Долли! А-а-а! — кричала Триша.
— А-а-а! — повторила я за ней.
Меня за рукав кто-то дернул, отвлекая от разговора. Я сделала самое суровое лицо из всего своего разнообразного арсенала и гневно посмотрела на того, кто посмел меня прервать. ДиДи показывал на планшете, что забронировал для меня билет до Вашингтона, и вылет должен был состояться через полтора часа. Тогда я подумала, что надо бы парню прибавить зарплату.
— Триша! — Она только кричала в трубку и не слышала меня. — Триш!
— Скотт! Ненавижу тебя и твой здоровенный член! — крикнула она.
— О, черт, эта информация не для моих ушей, — пробубнила я, скривившись. А потом громче позвала: — Триша!
— Что? — резко крикнула она, и снова застонала.
— У меня через полтора часа вылет в Вашингтон. Я скоро буду рядом. Ты слышишь?
— Хочешь, чтобы я тебя дождалась?
— Хочу, чтобы ты родила до того времени, иначе я сдохну от ожидания.
— Я не знаю, Долли. Господи, вколите мне кто-нибудь обезболивающее! Вырубите меня на время, пока все не закончится! Адам! Ты же врач! Сделай что-нибудь!
Я слышала, как Адам пытался успокоить Тришу, но она только ругалась и кричала. Мне даже казалось, что у меня живот болел вместе с ней.
— Триш! Триш, ты слышишь меня?
— О, боже, немного попустило, — простонала она. — Слышу, Доллс.
— Я отключаюсь, потому что мне нужно ехать в аэропорт. Держись, ладно?
— У меня нет выхода. А у этих маленьких засранцев есть, но они им почему-то не пользуются! —
— Они обязательно воспользуются. Из роддома еще никто беременным не выходил. Держись, подруга, я скоро буду рядом.
— Ты не знаешь, что это за боль, Долли! Ты ее не испытывала! — выкрикнула она и снова застонала, а я не знала, что ответить. Понимала, что подруга был в агонии и сказала это не специально, но сердце все равно сжалось от боли, а незаживающая рана в нем начала кровоточить с новой силой. Я сцепила зубы, чтобы не послать подругу подальше, потому что не могла винить ее за сказанное в состоянии аффекта. Вдохнула и выдохнула.
— Триша, я скоро буду, — севшим голосом сказала я, и прервала звонок, не удосужившись убедиться, что она меня услышала.
Через шесть с лишним часов я уже вбегала в вестибюль больницы. Адам прислал сообщение, что Триша уже родила. Я практически на цыпочках прошла в палату и едва не разрыдалась от увиденной картины. Триша полулежала на кровати и кормила малыша, второго держал Адам, который прохаживался по палате и что-то шептал своему сыну. Идеальная картина. Я замерла в дверях, не решаясь заходить и разбивать семейную идиллию. Через пару минут меня заметила Триша.
— Доллс, ты приехала, — произнесла Триша. Ее голос был похож на патоку, улыбка была вымученная, но счастливая, а глаза светились таким ярким внутренним светом, что я с трудом не выбежала из палаты. Адская боль проламывала грудную клетку.
И я осталась у них на пару дней, чтобы хоть немного натешиться младенцами, раз уж своих иметь мне было не суждено.
А сегодня я пакую чемоданы. Да-да, я согласилась на предложение Дрю и Марка. Как шутил ДиДи, они взяли мою крепость осадой. Но разве могла я отказать этим голубым глазам? И всем этим мышцам? И, что уж греха таить, привлекательному гонорару?
Так что под мощную, дышащую энергией, музыку «Крашез» я хожу по квартире, пытаясь продумать, что мне может понадобиться в этой поездке. А музыка у них действительно, что надо. Достаточно тяжелый рок, но мелодичный, пробирающий до самых костей. От некоторых песен по коже бегут мурашки, а в трусиках становится влажно. Я начинаю подумывать о том, чтобы сходить сегодня в бар и снять там кого-то на ночь. Потому что мое длительное воздержание плохо может сказаться на работе. Проще говоря, от передозировки общения с Дрю я могу взобраться на него, как на самое желанное дерево, и потереться. Да, неловко будет, если я так поступлю. Мысленно делаю себе пометку не пить, когда он поблизости. Пьяная я еще хуже трезвой.
Когда чемодан наполнен одеждой всевозможных цветов, а по боковым карманам распихана обувь, я считаю, что готова. Останется только забросить косметичку и отправляться в дорогу. Наливаю себе бокал вина, плюхаюсь на диван и включаю телевизор. Закинув ноги в тапочках с головами Гомера Симпсона на подушку, я наконец расслабляюсь. Меня еще ждет море работы по историческому фильму, но я буду думать об этом завтра в автобусе. Меня поселили в один автобус с некоторыми членами съемочной группы, выделив отдельную спальню, в то время как остальные будут ютиться в спальной части в середине.