Первый инженер императора – I
Шрифт:
Я подсунул самодельный прицел Ивану в руку и направил, чтобы он приставил его к своему глазу. Он послушался, аккуратно заглядывая в трубку, после чего глубоко вздохнул, переводя прицел в окно.
— Охренеть… — прошептал он.
— А-то! — ответил я. — Завтра еще конским волосом сделаю перекрестие, чтоб тебе проще было целиться и все готово будет. А пока давай сюда, сейчас мы его присобачим на держак.
Держак, к слову, пришлось выносит слегка влево, чтобы не мешался с местом зарядки обоймы с болтами, и надо будет еще отстроить угол прицела,
Обхватив полосками сыромятной кожи, я намертво примотал прицел к держаку, после чего положил Бьянку на стол и отошел на два шага.
Результат удивил даже меня. Арбалет теперь выглядел монструозно, брутально и даже диковато. Его общий вес увеличился не менее, чем на полтора килограмма, но сила, с которой он должен будет бить, и увеличенная дальность того стоят, я уверен.
А еще я понимал, что еще один такой арбалет сделать у меня не выйдет и каждый из них придется подгонять индивидуально. Либо полос металла не найдется, либо «ножку» некуда будет крепить, или не хватит блоков, для распределения нагрузки. Много нюансов, а значит, буду действовать по обстоятельствам.
— Все, шабаш, — сказал я довольно. — Финальные эксперименты будет проводить завтра. А сейчас пошли спать.
Напоследок я положил один из арбалетных болтов, что все это время лежали аккуратно на правой части стола в ложе и проверил, чтобы ничего не мешало. Болт скользил без каких-либо затруднений и должен был идеально вылетать со своего места. Прекрасно.
Выйдя во двор поместья, я на мгновение застыл. Никого. Кромешная тишина. Столы убраны под чистую, фонари погашены и только вдали где-то кричит козодой. Подняв голову к небу, я прикинул по положению луны, что в целом довольно глупая затея, который сейчас мог быть час.
Мозг вяло и нехотя подсказал: «примерно половина второго». Ну, что ж, еще не так и поздно.
Проходя мимо столов, я понял, что ошибся. У самого края на столе, что был ближе к дому, стояли две деревянные миски, прикрытые сверху тарелками. Ясное дело, что за время они остыли, но хоть мух и гнуса не набрались.
— Заботливые у тебя женщины, — невзначай отметил Иван, сев за стол.
— Ты бы видел какими мне их отдали в подчинение, — ответил я спокойно, присев с другой стороны. — Словно загнанные звери.
Кречет хмыкнул.
— Хотел бы я взглянуть на их лица, когда они услышали, что поедут отдыхать в Хмарское, — и от этих слов я почему-то невольно рассмеялся.
Только и разговоров о призраках, а нет ни одного.
— Я думаю, что твои догадки недалеки от истины. Ехать сюда никому не хотелось, кроме меня.
— Почему? — спросил он, — отправляя ложку овсяной каши с кусочком солонины в рот.
Еда действительно остыла и слиплась, но даже такое блюдо было за милую душу после тяжелого рабочего дня.
— Мне нужна мастерская, нужен свой дом и свобода действий для разработки. Здесь никто не будет меня донимать срочными вопросами из двора и так далее. С монархом есть строгая договоренность,
Кречет хмыкнул, покачав головой.
— Меньше верь тому, что говорят короли, цари и императоры. Все они будут лить мед в уши, а потом подсунут полную бочку дегтя.
Старо, как мир. И это, к сожалению, было чистой правдой. Политики никогда не менялись, что не говори, и, к сожалению, очень часто их слова расходились с действиями, как только проходила инаугурация или выборы в парламент.
Обещания забывались также быстро, как утренний сон, развеивающийся с восходом солнца, словно морок.
Доев последнюю ложку каши, я подобрал свою посуду и почти привычным жестом отправил в кадку с мыльной водой. И снова отметил, что со своей занятостью банально не успел вымыть посуду со вчера, а ее тут и не было.
Нужно будет поблагодарить своих хозяек за чистоту. А еще надо бы, наверное, соорудить простую баню, чтобы народ мог мыться по-людски и мыловарню. Но для этого нужен жир…
— Идешь спать?
Я вынырнул из размышлений, сосредоточившись сонным взглядом на Кречете, который стоял полубоком, явно направляясь в сторону дома.
— Да. Воздухом только подышу перед сном, а то, считай, весь день из кузницы не вылазил.
Иван пожал плечами.
— Как знаешь. Доброй ночи, барон, — махнул он рукой и поплелся, шаркая по старой брусчатке.
Ночь действительно выдалась свежей. Сидя на лавке, я обратил внимание, что изо рта выходил едва заметный пар, а под одежду медленно пробирался холодок, отчего то и дело кожа покрывалась мурашками.
Но я все сидел и медленно вдыхал эту свежесть, наслаждаясь тишиной и покоем. Слишком много событий за несколько дней. Слишком много проблем, которые мне надо решить за короткий промежуток времени.
И среди прочего мне нужно снова попробовать вернуться на поляну, чтобы закончить начатое. Прикоснуться к руне. Одна только мысль об этом вызвала у меня небольшую волну дрожи, прошедшей по всему телу.
Не сегодня.
Я поднялся с лавки, уперевшись ладонями в колени, ощущая, как все тело ноет от усталости. Но это хороший признак, который значит организм восстанавливается. Даже по себе уже заметил, что одышка практически ушла, легкие больше не жжет огнем от длительных забегов и сам я практически не валюсь с ног, если бодрствую почти весь день.
Но, наверное, надо бы наладить режим, иначе весь мой успех накроется медным тазом, если продолжу спать по четыре часа в сутках.
Двигаясь в сторону дома я даже не заметил хлопающих звуков, что доносились сзади, словно шелестящая парусина на ветру. Мозг или я сам — тут уже не разберешь — отдал телу мгновенный приказ упасть на землю, прикрыв голову руками.
Я это сделал, успев сначала упасть на руки, и только затем прикрыть затылок. Воздух надо мной просвистел, а затем обдало порывом искусственного ветра.