Первый инженер [СИ]
Шрифт:
В течении нескольких следующих минут Осипов отослал со спецзаданием четвертую группу гонцов и отправил трех придворных в конец шеренги.
Пока инженер ударно проводил импровизированное собеседование на предмет выявления профпригодных работников, его обоняние измученное полуторадневным нерегулярным питанием настойчиво посылало в мозг Николая радостные сигналы о том, что поблизости обнаружена еда и её необходимо как можно быстрее съесть. Но Осипов борясь с искушающими видениями в виде жаренных куриных окорочков немного перестарался и поставил себе такой сильный психологический барьер начисто блокирующий любое упоминание о еде, что
Инженер не подозревая о грядущем продуктовом сюрпризе по-деловому хлопнул в ладоши и привычно рявкнул:
— Следующий.
— Ваше Величество! — привычно затараторил очередной сановник почтительно тряся над Осиповым густой бородой. — Скромными силами своими не покладая рук и недосыпая ночей, тружусь на должности Говорящего с мышами вот уже на протяжении ста девятнадцати лет….
Придворный еще не закончил плести бессмысленные словеса, а Осипов уже решил, что место и этого царедворца в конце шеренги. Но Николая сильно заинтересовала должность почтенного гнома и он захотел узнать что скрывается за столь таинственным названием.
— И что же они говорят? — с неподдельным любопытством спросил Осипов.
Так и не успевший назвать своего имени гном, выпучил глаза и удивленно выдохнул:
— Кто?
— Ну как «кто»? Мыши разумеется.
Несколько секунд придворный неподвижно таращился на короля, а потом на его лице проступило понимающее выражение:
— Ваше Величество. Они ничего не говорят. Они и слов произносить-то не умеют. Но если вы милостиво изволили пожелать, чтобы мыши начали разговаривать, то я немедленно приступлю к неусыпным трудам по приведению вашего мудрого распоряжения в угодный Вашему Величеству вид надлежащего состояния.
Николай доведенный речами придворного до состояния близкого к исступлению, ткнул рукой в десятника и мрачно спросил:
— Фастбарт, что полагается за неисполнение приказа короля в военное время?
Телохранитель наморщил лоб, задумчиво потер заднюю часть шлема и вопросительно пророкотал:
— Голову рубить полагается? — и увидев подтверждающий кивок короля довольно оскалился и спросил деловым тоном. — Здесь отрубить или чуток в сторонку отойти?
— А это мы сейчас решим, — мстительно сказал Осипов и крайне нехорошо улыбнулся. — Итак…
Говорящему с мышами крайне повезло. В тот момент когда Его Величество Шлюксбарт Пятый как никогда близко подошел к тому, чтобы отдать первый в своей жизни приказ о казни, сзади раздался частый топот и крики. А через несколько секунд перед королем предстали запыхавшиеся посыльные посланные ранее к дружинникам обороняющим крепостную стену.
В поднявшейся суматохе, Осипов после короткого раздумья приказал взять Говорящего с мышами под стражу, логично решив разобраться с ним попозже и полностью переключил своё внимание на гонцов.
По их виду сразу стало понятно, что новости они принесли очень важные, и им крайне не терпится донести их до слуха короля.
Николай пристально осмотрел нарочных и решил начать расспросы с белобрысого гнома облаченного в такой старинный доспех, что инженеру на миг подумалось: «А не украл
— Говори.
Гном низко поклонился и начал подробно докладывать.
Осипов внимательно слушал его рассказ, не пропуская ни малейшей детали. Гонец явно ранее проинструктированный Эрикбартом об изменении придворного этикета, говорил нормальным гномьим языком и инженер совершенно спокойно обдумывал получаемую информацию не отвлекаясь на словесную шелуху. Новости действительно оказались крайне важными и очень интересными. Дружинники полностью отбили вражескую вылазку, при этом не понеся во время боя никаких потерь. Собственно говоря и вылазкой назвать действия презренных мятежников язык не поворачивался. Около двадцати гномов выскочили из замка и укрывшись за щитами подбежали к воротам, с шумом и криками несколько минут яростно колотили в них топорами и молотами. Потом поняв бессмысленность своих действий, рассыпались вдоль стены, бегали вдоль неё дико вереща и неистово колотили топорами по щитам. Побегав и всласть накричавшись гнусные мятежники ретировалось обратно в замок. Собственно говоря всё это неописуемое действо являлось чем угодно, но только не попыткой штурма. Нападавшие не удосужились прихватить с собой даже лестницы. В общем не битва, а какая-то запредельная по накалу идиотизма опереточная постановка.
Николай непонимающе причмокнул губами и решил уточнить несколько интересующих его моментов:
— Какие потери понесли гнусные мятежники?
Гномы вокруг короля радостно подобрались, подняли руки к груди и приготовились разразиться победными, торжествующими криками.
Гонец посмотрел по сторонам, помрачнел лицом и отвел взгляд в сторону:
— Государь, метательное оружие не причиняет врагу ущерба. Копья и топоры отскакивают не только от щитов, но и от их доспехов. Кривоштроб говорит, что очень добрые латы у ничтожных мятежников и просит прислать ему легких топориков и копий. А то говорит почти все закончились.
Над толпой пронесся разочарованный гул и явно не ожидающие таких вестей придворные, поспешно опустили руки и удивленно затрясли бородами.
Внезапно вылазка воинов Ламбарта перестала казаться Николаю бесполезным идиотизмом и инженер ощутил, как неприятный холодок пробежал у него между лопаток. Получается, что презренный хранитель кирки убедился, что доспехи его воинов не пробиваются копьями, да заодно практически полностью опустошил запасы метательного оружия у защитников стены. Проклятый мрак! А может и наоборот всё произошло! Сперва опустошил, а попутно проверил крепость брони. Осипов мысленно взвыл, когда предположил, что Ламбарт учинил еще какую-нибудь отвратительную хитрость. Причем хитрость пока абсолютно невидимую Николаем.
Взволнованный столь неприятными известиями инженер нервно побарабанил пальцами по камням мостовой и резко выдохнул:
— Что еще?
Посыльный в антиквариатных доспехах резко толкнул второго гонца локтем в бок. Тот, сдавленно охнул, нелепо скрючился и с трудом зашептал:
— Государь, гнусные мятежники высовываются из окон тронного зала, размахивают киркой и топором. Обещают все простить. При этом требуют от дружинников немедленно присягнуть новому королю Рудного королевства.