Первый к бою готов!

Самаров Сергей Васильевич

Можно, впрочем, и вообще пройти без затей, избрав при этом затейливый ход... Я предпочел последний вариант...

Забрав на всякий случай из машины свой рюкзак – а вдруг придется туда деньги складывать, – я обошел квартал и подошел к тому же зданию с другой стороны, где с торца находился вход в оптовый магазин. И сразу задал заведующему вопрос, ответ на который я случайно знал – Анжелина при мне объясняла кому-то по телефону, как это делается. Я спросил, можно ли оплатить товар по банковской пластиковой карте «VISA». Мне объяснили, что в принципе возможно, но оплачивать придется не в магазине, а в бухгалтерии, где

стоит аппаратура. Это меня устроило. Пришлось, правда, потерять время на «выбор и закупку» товара, а потом с накладной в руках пройти через служебный ход в бухгалтерию. Но бухгалтерия находилась, как я знал, на четвертом этаже. А я поднялся только на второй. И проверил в туалете пакет... Так и есть... Анжелина вместе со своим старым другом Гантовым даже не стала, как я, тратить время на печатание фальшивых баксов. Она просто бумагу нарезала, упаковала и уложила в пакет. А другой пакет, скорее всего, передала Гантову, чтобы тот вынес из офиса и куда-то припрятал. Вот после этого я уже со спокойной совестью, убрав пакет на прежнее место, поднялся этажом выше и двинулся прямо в кабинет к Анжелине. Очень хотелось обрадовать ее своим присутствием...

Секретарша, должно быть, не была предупреждена, как была предупреждена, по моим предположениям, охрана. Что толку предупреждать хрупкую девчушку – если я смогу пройти мимо охраны, значит, мимо секретарши я пройду тем более.

Как обычно, она детским голоском прощебетала приветствие. Я улыбнулся ей и успокоил движением руки, чтобы она не предупреждала шефа о моем появлении. Дескать, так надо... И открыл дверь...

Анжелина стояла у окна спиной ко мне и разговаривала по мобильнику.

– Жди... Он должен приехать... Это его друг и командир... Он такой человек... Обязательно приедет...

Вовремя я появился, чтобы услышать напутствие достославному Александру Витальевичу... Обязательно надо подождать... Я не приеду, значит, приедет майор Лиходеев, который любит ловить лиходеев...

Услышав шаги, она закончила разговор и обернулась. Конечно, лицо ее сильно исказилось от испуга. Узнать было трудно, но я не поспешил сказать, что кабинетом ошибся, и ретироваться... Она должна была испугаться... И просто от моего вида, и просто от моего взгляда, и потому, что пистолет с глушителем уже был у меня в руке...

Не применяя силу, я взял из обессиленных рук Анжелины трубку, чтобы она каким-то образом не могла ею воспользоваться и не стерла бы, по крайней мере, данные последнего звонка. Это улика, на которой я могу поиграть с ней...

– Ты... – наконец выдохнула, как выдавила из себя, она.

– Не упади... Лучше бы села... Не за стол... Ты не дойдешь... Здесь, здесь вот и садись...

Под окнами вдоль стены стоял длинный ряд стульев. Должно быть, на случай, когда коллектив собирался у своего главного командира для каких-то общих торжественных мероприятий. На один из таких стульев я и помог ей сесть. Даже под локоть бережно поддержал. Ноги, кажется, совсем отказали Анжелине. Жаль, ноги у нее красивые... Хочется надеяться, что они не отнялись у нее навсегда...

– А-а... – Она протянула руку к своей трубке, но я свою руку отнял.

– Нет, ты его предупредить не успеешь... Ему сейчас уже наручники, надо думать, нацепляют... Он не сумеет даже выстрелить...

– Врешь... – Ей, кажется, захотелось заплакать.

Я вытащил свою

трубку и позвонил майору Лиходееву.

– Это Онуфриенко... Как у тебя, майор, дела?

– Осечка... – хрипло сказал запыхавшийся майор. – Не успели мы его взять... Только что вот... Пятнадцать секунд назад... Он гранату перед собой взорвал... И сам... Наповал... И... У нас тоже трое раненых...

– Понял. Поздравляю... – сказал я и отключился от разговора.

– Все... Твой Гантов уже ни для кого не представляет угрозы... – я опять не обманывал. Не люблю обманывать. Гантов и в самом деле уже не представлял ни для кого угрозы. – Где он, кстати, научился с оружием дружить?

Анжелина плечи опустила.

– Он тоже... в Чечне воевал... Спецназ МВД...

– Хорошая школа, – оценил я. – А тебе теперь что, на зону за него идти?

Она испуганно подняла глаза, только сейчас, наверное, оценив свое положение.

Оценил свое и я... И если, входя в кабинет Анжелины, считал уже полтора миллиона баксов похороненными для себя, поскольку Гантов обязательно раскололся бы на допросе под ворохом улик, заложил Анжелину, а она заложила бы его, и всплыла бы история с пакетом нарезанной бумаги, а потом нашлись бы и настоящие баксы, то сейчас, когда Гантов сказать ничего не сможет, можно на саму Анжелину надавить соответствующим образом...

Только для этого следует простить... Простить убийство подполковника Петрова, что я могу сделать с удовольствием, простить покушение на жизнь Волка, что мне сделать трудно, простить покушение на собственную жизнь, что в общем-то для меня проблемы не составляет...

Я простил...

– Что будем делать, уголовница? – спросил я.

– Что мне предъявят? – спросила она.

– В первую очередь, похищение у ментов крупной суммы денег, во вторую очередь, организацию убийства ментовского подполковника Петрова, в третью очередь, организацию двух эпизодов покушения... На Волка и на меня...

– Это Гантов... – сказала она с надеждой. – Я только сбоку припека...

Я поднял трубку... Ее трубку, которую все еще держал в руке...

– Я только что слышал, как ты распоряжалась... Отдавала Гантову приказ... Не он, а ты – командовала парадом... И он это подтвердит...

Она думала. Она долго думала, а я любовался тем, как Анжелина лоб морщит. Но это пошло ей на пользу, и она в очередной раз показала, что не случайно сделала солидное состояние на торговле. Торговаться она умеет.

– Что ты хочешь?

– Деньги... Полтора миллиона баксов ментовских, которые следует вернуть, и полтора миллиона баксов твоих, которые следует распределить между ментами и мной... Где они?..

– Опять то же самое? – Анжелина застонала. – Гонка за деньгами выходит на новый круг... Кто кого обгонит на финишной прямой...

– Чуть-чуть другой круг, и состав участников забега сменился... И откровенная полоса препятствий появилась. Теперь ты знаешь за собой даже не грешок, а грешище, с которым тебе просто так не убежать... На пожизненное тянет...

Теперь она сразу задала вопрос, показав, что страх не лишил ее жесткой деловой хватки, позволяющей видеть все плюсы и минусы дела. И уже не истеричный ужас перед возмездием над ней висел, а только расчет холодной и корыстной бабешки, торговки:

– Если я отдам их тебе... Что это решит? Гантов все равно расскажет...