Первый курс
Шрифт:
– Эй, далеко собрался?! – послышался вдруг резкий окрик.
Голицын замер, словно его схватили за руку. Медленно оглянулся: дверь домика была распахнута, и на пороге стоял плешивый пузатый мужик в линялой серой майке, вытертых синих спортивных штанах с отвисшими коленками и шлепанцах на босу ногу.
– Эге, да ты, выходит, ворюга?! – похоже, дачник только теперь заметил в руках Ивана скомканную одежду. – А ну иди сюда!
Реакция Голицына была обратной: сбросив оцепенение, он по кратчайшей траектории, нещадно топча подошвами какие-то грядки, рванулся к забору, подпрыгнув, тяжело перевалился через него – не так-то
– Стой! – как резаный заорал мужик на крыльце. – Стой, бандит! Караул! Грабят!
Вжав голову в плечи, Иван понесся со скоростью, какой не развивал даже на тестах по физо при приеме в Академию. Пулей пролетев до конца улицы, он свернул направо, потом – налево, затем снова направо – к лесу. Только достигнув сетчатого забора поселка, Голицын осмелился оглянуться: погони, кажется, не было. Впрочем, до конца он не мог быть в этом уверен.
Перебросив одежду через забор, Иван, подпрыгнув, ухватился за его верхний край. Острые проволочные концы тут же впились в ладони. Взвыв, Голицын попытался подтянуться – рабица прогибалась, не позволяя толком упереться ни коленями, ни ступнями. Проскребя ими по металлу сетки и разодрав голые ноги в кровь, Иван все же кое-как вскарабкался наверх, и, рывком перенеся вес тела вперед, поспешил спрыгнуть, но, зацепившись носком ботинка за забор, рухнул головой вперед.
Руки Голицын успел подставить – тренировки на полигоне анша Жиы не прошли даром, но удар все равно вышел весьма чувствительный. Перекувырнувшись, Иван с трудом заставил себя подняться на ноги. Быстрый взгляд назад: там по-прежнему тихо. Похоже, дачник не рискнул преследовать вора – да еще в шлепанцах – а среди его соседей желающих поучаствовать в утреннем кроссе с препятствиями, видно, также не нашлось.
– Ладно, дядя, будем считать, не твой сегодня день, – пробормотал Голицын, поднимая окровавленными руками с земли ворох украденной одежды. – А за прикид я потом заплач'y, – добавил он, пытаясь как-то успокоить вновь подавшую не вовремя свой голос совесть. – Дом я запомнил… И потом, война у нас, в конце концов, или что? Будем считать это вынужденной реквизицией – по суровым, так сказать, законам, и все такое…
Джинсы оказались ему почти впору: совсем немного широки в талии (был бы ремень – вообще ерунда), а что касается длины – так штанины и подвернуть можно. Футболка же, принадлежавшая, как видно, самому пузатому дачнику, висела на Иване бесформенным мешком. Ну да ладно, может, так сейчас даже модно!
Облачившись в «реквизированную» одежду и смыв с рук кровь в самой чистой на вид из ближайших луж – ладони нещадно саднило, – Голицын краем леса двинулся в сторону шоссе. В его планы входило поймать попутку, наплести что-нибудь водителю и уговорить бесплатно подбросить его до Москвы. Ну, или хотя бы до ближайшей железнодорожной станции, откуда в столицу ходили бы электрички. Пригородными поездами Иван не пользовался лет восемь – сначала у отца была машина, а потом и ездить стало особо некуда – но по старой памяти считал, что в них должно быть легко путешествовать «зайцем» – в крайнем случае, контролер ссадит на полдороге – так это еще если поймает!
Идущая вдоль леса грунтовка влилась в чуть более широкую асфальтовую дорогу, которая, извиваясь,
Так и оказалось. Прошагав километра полтора и встретив за это время лишь пару-тройку автомобилей (каждый раз при их появлении сердце Ивана замирало, но ни водителям, ни пассажирам не было ровным счетом никакого дела до бредущего по обочине юноши), Голицын вышел к магистрали.
Машин на шоссе было немного, но они были; в основном, правда, шли почему-то в противоположную от Москвы сторону. Отойдя от перекрестка на десяток шагов, Иван поднял руку, голосуя.
Мимо, не снижая скорости, промчался тонированный «Мерседес» с областными номерами, за ним, твердо держа дистанцию, какой-то угловатый джип. Пророкотал «КамАЗ», обдав Ивана облаком вонючего голубоватого выхлопа. Видавший виды «жигуленок» притормозил у обочины, но не получив удовлетворительного ответа на второй же вопрос (первый был «Куда?», второй – «Сколько?»), недовольно чихнув движком, убыл восвояси.
В течение ближайших пяти минут возле Ивана остановились еще три машины, но ни один из водителей не согласился везти его бесплатно. Соврать же, будто деньги у него имеются, Голицын пока никак не мог решиться.
– Тебе куда, парень? – провожая взглядом очередного отказника, Иван не заметил, как на его так и не опущенную руку среагировала еще одна машина.
– В Москву, – ответил он, оборачиваясь, и тут же осекся: у обочины стоял запыленный полицейский «УАЗик»-«козел».
– В Москву? – переспросил сержант, сидящий рядом с водителем.
– Да я это… нет… – дрожащим голосом пролепетал Голицын. – Вы езжайте, езжайте… – проговорил он, отступая назад.
– Футболочка не жмет? – задняя дверца «козла» распахнулась, и на дорогу спрыгнул еще один полицейский. На плече у него висел короткий автомат с раструбом на конце ствола.
– Н-нет… – едва выдохнул вконец перепуганный Голицын.
– А ну-ка поворотись, сынку, – полицейский сделал движение автоматом, как будто собирался сам развернуть Ивана его стволом.
– Это еще зачем? – еще более попятился Голицын.
– Повернись, я сказал! – рявкнул страж порядка.
Не чуя ног, Иван повернулся к полицейскому спиной.
– Как эти чертовы металлюги называются? – спросил вдруг тот.
– Что? – не понял Голицын, но вопрос, как выяснилось, предназначался не ему: из «УАЗика» что-то ответили, что именно, он не расслышал.
– Так и есть, – удовлетворенно крякнул полицейский. – Она! Та самая футболка. Да и джинсы вроде похожи… Так, парень, медленно повернись обратно!
Иван повиновался.
– Протяни вперед руки! – потребовал полицейский.
Секунда – и на запястьях Голицына с тихим щелчком сомкнулись стальные браслеты наручников.
– Полезай в машину! – велел ему автоматчик.
– Зачем это еще?! Не пойду! – запоздало попробовал было трепыхнуться Иван.
– Поговори у меня тут! – прикрикнул полицейский, слегка замахиваясь автоматом, правда, похоже, не всерьез. – Делай, что тебе говорят – целее зубы будут. Да и почки здоровее!
Хлопнула металлическая дверь с решеткой на крохотном окошке, и «козел», взбрыкнув, сорвался с места, увозя в своем кузове несостоявшегося офицера Альгера.