Первый курс

Кащеев Денис Георгиевич

– Нет, спасибо… – пробормотала Лера, выпрямляясь.

– Оперативно сработано, – усмехнулся Глеб, выслушав ее рассказ. – Но глупо. Что они думают, из Москвы только на машине выехать можно?

– Поезда, конечно, тоже тщательно досматривают, – проговорил Иван.

– Да, это мы уже обсуждали, – кивнул Соколов. – Но кроме поезда и машины – других путей нету, что ли?

– Какие же другие? – спросила Лера. – Вертолет, что ли?

– Какие же вы, москвичи, все-таки, избалованные! Чуть что – вертолет вам подавай! А на своих двоих не пробовали?

– Пешком? –

проговорила девушка. – Да ты хоть представляешь, сколько отсюда топать до МКАД?

– Зачем же топать? Можно и доехать. А вот дальше – через эту пресловутую границу между Москвой и Россией – уже пешочком. Что, нет, что ли, на этом вашем МКАДе пешеходных переходов?

– Есть переходы! – просиял, уловив, наконец, его мысль, Иван. – До едрени фени! Лерка, лови «тачку»!

До самой МКАД доехать, правда, не удалось: как и предупреждал отказавшийся их везти таксист, пробки начинались еще на дальних подступах. Расплатившись с водителем, друзья двинулись к цели дворами. По пути пришлось обходить огромный не то строительный, не то просто хозяйственный рынок, а также огибать длинные ряды металлических гаражей – Глеб предложил было идти напрямик, но выскочившая из-под будки сонного охранника пара здоровенных псин подняла такой лай, что друзья сочли за благо поспешно ретироваться.

Но вот, наконец, последняя преграда осталась позади, и перед ними во всей своей красе открылась Московская Кольцевая Автомобильная Дорога – Царь-Дорога, по убеждению большинства москвичей, намного опережающая в своей легендарности Царь-Пушку и Царь-Колокол вместе взятые. Все пять рядов внутренней стороны безнадежно стояли – среди заглушивших двигатели машин даже прогуливались некоторые покинувшие свои авто водители. Встречка же, отделенная высокой бетонной разделительной конструкцией, похоже, шла в обычном для позднего часа режиме – машин там было немного, и неслись они километров под сто, а крайний левый ряд – так и все сто сорок.

– Вон переход, – почему-то прошептала Лера, указывая на ярко освещенный пешеходный мост, возвышавшийся над магистралью чуть правее.

– Погнали, – шепнул в ответ Глеб.

Они торопливо зашагали по обочине. Голицына слегка покачивало, и Соколов вынужден был поддерживать его под локоть.

Внезапно возглавляющая шествие девушка замерла на полушаге.

– Что такое? – поинтересовался Глеб.

– Назад! – выдохнула Лера. – Быстро!

– В чем дело? – спросил Иван, поднимая голову, и тут же понял, что вдруг так напугало их спутницу: в прозрачном пластиковом вестибюле моста маячили две широкие фигуры в сером камуфляже.

– Даже это предусмотрели, гады! – пробормотал Соколов, медленно отступая.

– Таким образом, все возможные пути выхода из города перерезаны, – проговорила девушка, когда они вновь отошли от перехода на безопасное расстояние.

– Похоже на то, – кивнул Голицын.

– Опять эта ваша московская зашоренность! – бросил Глеб. Иван и Лера вопросительно посмотрели на него. – А это вам что, не путь? – он кивнул в сторону проезжей части.

– Лучше наша московская

зашоренность, чем твой провинциальный идиотизм, – хмыкнул Голицын. – Здесь, где пробка, мы, конечно, перейдем. А там что делать? – Иван махнул рукой в сторону свободной внешней стороны кольца. – Сразу все трое подвиг Анны Карениной повторим.

– Каренина твоя, насколько я помню, под паровоз бросилась, а не под машину, – заметил Соколов.

– Ага, под паровоз. И он долго влачил ее жалкое существование… В то время просто еще МКАД не было, а то Толстой наверняка бы изменил сюжет. Перебегать МКАД – лучшего способа самоубийства не придумаешь!

– Знаешь иной путь – предложи! – ощетинился Глеб.

– Кабы знал, уж давно сказал бы…

Какое-то время все трое молчали.

– Думаю, надо возвращаться в город, – предложила, наконец, Лера.

– Нет, только не это, – решительно не согласился Соколов. – Это все равно, что вернуться в мышеловку. Завтра западня захлопнется еще крепче. Нет, бежать надо сейчас!

– Как?! – хором спросили Иван и Лера.

– Как я и говорил – напрямик. Сами же видите – другого пути нет! – убежденно заявил он.

– Другого пути нет… – задумчиво повторила девушка. – Что же, можно, по крайней мере, попробовать…

– И ты туда же? Что тут пробовать?! – возмутился Голицын. – Вы посмотрите, как они там несутся! И это пять полос!

– Но другого-то пути и правда нет! – заглянула ему в глаза Лера.

– Пойдемте, времени мало! – Глеб потянул Ивана на дорогу.

– Я согласна, – кивнула девушка.

– Самоубийцы… – пробормотал Голицын, но все же, уступив напору друга, также сделал шаг на проезжую часть. – Ну что же, по крайней мере без мучений…

До середины МКАД они добрались без проблем – машины на этой стороне как стояли, так и продолжали стоять. На двигавшихся поперек дороги друзей никто не обращал внимания, принимая, по-видимому, за застрявших в пробке товарищей по несчастью.

Достигнув разделительного барьера, они остановились.

– Главное – выждать момент… – пробормотал Глеб, оглядываясь. Приблизившись к дороге, которую требовалось пересечь, вплотную, он, кажется, слегка подрастерял свой запас самоуверенности.

– Давайте, для начала, перелезем, – Лера – оперлась руками на каменный разделительный барьер.

Мимо в левом ряду пронеслась какая-то машина, и воздушным потоком друзей едва не сбило с ног.

– Не слабо… – прошептал Соколов.

Иван дипломатично промолчал.

Между тем Лера уже встала коленями на барьер и перекинула ногу на ту сторону.

– Эй, ребята, куда это вы собрались? – из стоящей через ряд от них запыленной «Газели» с краснодарскими номерами высунулся водитель – совсем молодой вихрастый парень, едва старше их.

– Мы… Мы это… – замялся Глеб.

– Да надоело уже торчать тут! – бросил Иван, широким жестом обводя плотные ряды автомобилей. – Поедем обратно!

– А-а… – протянул водитель. – А чего так? Вон же переход впереди! – он указал рукой на уже знакомый им пешеходный мост.