Первый мир. Книга 3
Шрифт:
Ребята сразу же встали, отряхнулись и извинились за своё поведения.
— Сорвалась! Каюсь! — Кивала головой и невольно улыбалась Адриэль. Щёчки покрылись лёгким румянцем, но довольное лицо говорило, что она ни капли не сожалеет о содеянном.
— Ам, Микэл, слушай. — Подошёл к нему Годалар поближе. Импат немного напрягся, не зная, что ожидать в такой ситуации от эльфа. — Ты извини. Скажу честно, за время пока тебя не было, я пытался ухаживать за Адриэль. Да, может это не правильно, но за всё это время я смог понять лишь одно. Эта неприступная стена строилась только для тебя. —
— Всё нормально. Меня не было целый год, всё что угодно могло произойти.
— Но не произошло! — Дёрнула его за руку Адриэль.
Годалар покивал пару раз, улыбнулся и ушёл.
— А может быть ты и прав, Генор. Он и вправду изменился. — Тихо добавил импат, вглядываясь в уходящего эльфа.
Действие 7
Центр жилой части города. Высокие живые изгороди еле-еле закрывали белоснежные стены особняков от любознательных прохожих. В каждом таком доме помимо заклинателей жили и их прислуга. При чём, данная работа не считалась в Первом мире чем-то низким или неуважительным. На должность прислуги нанимались чуть ли не лучшие выпускники замка. Как правило, подобных работяг могли себе лишь позволить избранные. Например, члены императорского совета. А в Школе как раз жил один из них.
Годалар редко проходил по этим улицам. Отец пожелал, чтобы он жил вместе с остальными учениками, а поэтому строго настрого запретил приходить домой. Фарион не был плохим отцом и любил своего сына, но всеми силами он пытался не сближаться с ним. Он хотел научить сына жить самостоятельно, находить собственных знакомых, которые в дальнейшем станут для него коллегами. Это гораздо лучше, чем надеяться на связи отца. Именно так воспитывали Фариона, а значит, таким же он пытается сделать и сына.
Годалар подошёл к одной из оград, огляделся по сторонам несколько раз, убедившись, что никто его не видит и после этого прошёл сквозь живую изгородь. Основной вход на территорию находился с другой стороны. А здесь был своего образа потайной лаз, о котором знал только он. Конечно, парень подозревал, что и Фарион должен бы знать о подобном, но в душе до последнего надеялся, что этот секрет ведом лишь ему одному.
Быстро пробежав по недавно постриженному газону, эльф нырнул в одно из открытых окон.
— Стучаться не учили? — Услышал он голос отца.
— Прости. — Улыбался Годалар. — Хотел проверить, могут ли проникнуть внутрь незваные гости. Как видишь, нет. Глава семьи неустанно стоит на страже этого дома. — С сарказмом добавил он.
Фарион не стал никак реагировать на подобные глупые шутки.
— Пошли! — Спокойно произнёс он вместо этого.
Отец привёл сына в кабинет, предложил тому присесть и закрыл за собой дверь. Комната полностью глухая, ни окон, ни вентиляции. Даже двери закрываются со скрипом. И не от того, что они старые, а потому что вплотную прилегают к дверному каменному проёму. Даже замка на этих тяжеленных дверях не было, ведь закрывались они с помощью заклинаний Фариона. Идеальное секретное логово злодея, подумал бы случайный прохожий, увидев подобный кабинет…
— Рассказывай,
Годалар пару раз обернулся.
— Здесь ты можешь говорить, не бойся. — Улыбнулся его отец.
— Дела лучше, чем кажутся. Втёрся в доверие абсолютно к каждому, кто в дальнейшем может занять пост Верховного. Так что шансы стать одним из них всё выше и выше. — Горделиво доложился парень.
— Прекрасно! — Кивнул Фарион. — Ты молодец.
Эльф редко хвалил своего сына, чем очень порадовал Годалара. Парень аж засиял в прямом смысле этого слова.
— А долго мне ещё эту маску носить на себе? Скажу честно, мне уже надоело всем кланяться как гороховый шут. Улыбаться каждому прохожему, приветливо и радостно общаться с ними. Извиняться за всё подряд, лишь бы угодить очередному везунчику.
— Терпи! — Сказал Фарион, оборвав речь своего сына. — Если хочешь выбиться в люди, то тебе придётся терпеть. Теперь это не маска, а твоя личность, так что привыкай, дорогой мой. Тем более, это самое лучшее, что тебе удавалось делать на протяжении всей твоей жизни. Не разочаруй меня, мальчик мой. — Подошёл он поближе к Годалару. — Продолжай в том же духе…
— Хорошо. — Тихо произнёс парнишка.
— Расскажи мне лучше, что там насчёт этой эльфийки?
— Адриэль? — Переспросил Годалар.
Фарион лишь промолчал, после чего наклонил голову в сторону, словно ждёт продолжения.
— Бесполезный случай. Как бы я не старался, она думает только о своём Микэле.
— Я не об этом. Твои похождения меня не интересуют. — Оборвал его отец.
— Ах, ты о своём медальоне? — Достал Годалар небольшой кулон на цепочке из-за пазухи. — Если ребята меня всё ещё не прибили, значит, он работает. Да и Микэл уже несколько раз со мной пересекался и совершенно ничего не заподозрил. По крайней мере, мне так кажется.
— Это хорошая новость. — Задумался о чём-то Фарион.
— Но ты мне так и не объяснил, как работает эта безделушка.
— Безделушка? — Фыркнул отец. — Над ним трудились двадцать семь лучших моих заклинателей в течение пятнадцати лет. Хотя, что ты можешь в этом понять. Ты ведь даже и одного артефакта не попытался создать, будучи моим сыном.
Годалар промолчал.
— Эта, как ты говоришь, безделушка позволяет игнорировать вторичные навыки телепатов и импатов. — Продолжил Фарион. — Уже три поколения владельцев завода пытались создать подобный артефакт, но удалось это именно при моём правлении.
— А работает то она как?
— Что ты знаешь о барьерах? — Спросил парня отец.
— Защищают нас от заклинаний. — Очень просто ответил Годалар.
— Как они создаются, как контролируются, как изменяются, ты что-то об этом знаешь?
— Не много. Только то, что нам рассказывают на лекциях и из слов Талона.
— Вот именно. Если ты не владеешь знаниями о теории силы, то какой смысл объяснять тебе свойство данного артефакта. Но я всё же удовлетворю твоё любопытство. Фактически, пока амулет висит у тебя на шее, ты покрыт прозрачным покровом. Он не защищает тебя от чужеродной энергии, но не позволяет пройти остаточной силе.