Первый мир

Белецкий Валентин Владимирович

Эльфийка поблагодарила Эйбуса, и пошла в свою комнату.

— Адриэль? — Эйбус позвал свою ученицу. — Медитация помогает в изучении твоей силы?

Девочка положительно кивнула. — Да, учитель, спасибо, но она очень выматывает.

Эйбус улыбнулся на ответ Адриэль. Верховный маг пошёл дальше по коридорам, ведь сегодня его очередь вечернего осмотра замка.

В это время в комнате нашего героя он и Генор, как и всегда, обсуждали прошедший день.

— Слушай, я вот только не пойму, чем заклинателю помогает льдинка вытянутой формы?

—

В смысле?

— Разве она не разобьётся о камень, или не испарится в огне?

— Нет, мой человеческий друг. — Не удержался Генор, чтобы не улыбнуться в своём фирменном оскале. — Ты совершенно не прав, не старайся приравнивать стихии к их основным свойствам.

— Как это?

— Не всегда пламя может быть сильнее льда, так же как и вода не всегда сильнее огня. В первую очередь могу тебе сказать, что ледяная стрела одно из основных способностей заклинателя, и я даже не удивлён тому, что Лимиар показал вам её на самом первом занятии.

— А что в ней такого? Это ведь всего лишь ледышка.

— Не просто ледышка. Самая маленькая иголка из магического льда может пройти насквозь простейший метал как ножик через бумагу. Создавая заклинание, мы придаём ей материю, и эта материя напрямую зависит от нашего силового потенциала. Мощь стрелы, её размер, её плотность, острота — всё это зависит от того, каким потоком силы ты можешь управлять.

— Ты про это пытался мне рассказать на тренировочной площадке мастера Лимиара?

— Да, именно об этом. Мой потенциал непостижим, как говорит мне учитель Эйбус. Но управлять этими силами невероятно сложно. — Генор приподнял руку на уровень головы и вытянул указательный палец, пытаясь выделить свои следующие слова. — И кстати! Хочу заметить, что заклинание ледяной стрелы, как правило, используется в начале любой дуэли даже самими Верховными, а делается это для того, чтобы определить, насколько сильный щит может создать твой противник. Ледяная стрела имеет самый большой пробивной эффект благодаря своему строению.

Пока Генор рассказывал теорию магии, Михаил загоревал и замкнулся в своих мыслях, уже не обращая внимания на слова орка.

— Миш? Ты чего? — Попытка отвлечь друга оказалась неудачной.

— Ничего, давай спать.

— Ты это из-за своих сил?

— Скорее из-за их отсутствия. Абсолютно все смогли их почувствовать в конце занятия с мастером Лимиаром. Я единственный кому это не удалось. Понимаешь? Несколько сотен учеников и из них только я не в силах чему-то научиться.

— Если честно я не смогу понять твоих чувств, но я прекрасно понимаю в каком ты положении.

— … — Михаил хотел было что-то спросить, но понимая, что на юмор сейчас он не способен, а обидеть друга плохой шуткой он побоялся.

— Я помню свой первый год в замке. — Продолжил Генор. — Смех однокурсников, их тыкающие в мою сторону пальцы и обсуждения за спиной, абсолютное неуважение, пренебрежение моей персоне, никто не хотел дружить с таким как я.

— Почему?

— Из-за моей силы. Ты так расстроен тому, что у тебя нет способностей, но я вот даже завидую тебе. Мне приходится лезть из кожи вон, чтобы не поранить себя, наставника или других мастеров, но, самое главное, не поранить моих друзей.

— Как

это? Чувствовать силу, что ты ощущаешь?

— Это тяжело объяснить, как мне сказали в первый день изучения заклинаний, я почувствую слабый поток силы, но я ощутил нечто иное. Я узрел невиданную силу внутри себя, и с того момента я каждый день чувствую словно каждый миллиметр моего тела разрывается с единственной целью, выпустить всю силу наружу, будто она не принадлежит мне. Я каждый день вспоминаю своё первое заклинание. Мы создавали огненный шар, я вместе со всеми встал в ряд. — Генор задумался на секунду. — Что было дальше, я помню смутно, но всегда важны последствия. Все ученики, стоявшие в одном классе со мной, получили многочисленные ожоги. С того дня мало кто желает общаться со мной, мало кто видит во мне силу, все видят опасность и угрозу.

— Может быть ты и прав. Но это субъективное мнение, а объективного нам не узнать никогда.

— О чём ты?

— Как бы ты не хотел абстрагироваться от мыслей, ты будешь приводить пример на основе своего опыта, и тебе никогда не суметь сравнить свою жизнь с чужой. Возможно, если бы ты был тем, кто потерял всё ради того, чтобы ничего не обрести, ты бы размышлял по-другому.

— В твоих словах есть смысл. Но не будем забывать, что у тебя есть козырь. — подмигнул орк.

— Я даже не знаю как этим козырем управлять и кто бы смог в этом помочь мне.

— Я думаю, тебе стоит рассказать учителю, он обязательно поможет! — Генор вскочил со своей кровати. — Когда все отвернулись от меня, лишь мастер Эйбус увидел во мне потенциал, лишь он был приветлив и добр ко мне.

— В твоих словах есть смысл. — Спародировал тон и слова своего друга Михаил.

— Вот увидишь, ты ещё дашь жару этому замку! Я уверен, что ты создашь великие заклинания!

— В смысле?

— Ну, на старших курсах каждый заклинатель создаёт или копирует и улучшает заклинание, так сказать это своеобразный экзамен. А презентует он его во время дуэлей.

— Ого. И какое же ты создал заклинание?

— Мне не разрешают участвовать в подобном обучении, чтобы не навредить другим ученикам, за исключением боёв под личным присмотром Лимиара и с разрешения совета Верховных.

— А как же бой с Артеном?

— Верховные одобрили его, по другому я бы и не встретился с ним на арене.

— Ну надо же. — Михаил ожидал любого другого ответа и был немного поражен. — Но всё же, у тебя есть какое-нибудь особое заклинание?

— Только запомни! Это секрет! — Генор немного наклонился в сторону Михаила. — Помнишь, во время дуэли я создал корень, быстро вырастающий из земли?

— Ну!

— Так вот я пытаюсь научиться создавать единовременно тысячи таких ростков.

Михаил молчал, думая, что спросить дальше. — А зачем? — Всё-таки решился он на вопрос.

— Я не могу воевать плечом к плечу со своими товарищами, но я могу быть полезен во вражеском тылу, и раз мои силы настолько неконтролируемы, то почему бы мне не научиться уничтожать орды противников в одиночку.

— Иногда ты меня пугаешь, Генор.

— Ы-ы.

— Конечно, вот только твоей милой улыбки мне не хватало перед сном. Спокойной ночи, давай ложиться спать!