Первый особого назначения
Шрифт:
Не сразу стал разбираться Степка в стремительных, почти не уловимых для глаз знаках и жестах. Не сразу понял он, что каждый знак, каждый жест означают то слово, то целую фразу. Впрочем, на первых порах, стараясь научить Степку своему языку, Гриша «разговаривал» с ним очень медленно, «по складам», как подумалось однажды Степке. И спустя три месяца Степка уже «разговаривал» с Гришей довольно бойко.
Степка радовался, когда Гриша просил его в чем-нибудь ему помочь: раскалить на примусе конец лопнувшей пружины, зажать в тисках болванку ключа или сточить напильником и зашлифовать наждачной бумагой ржавчину на дне кастрюли или таза, чтобы место пайки было гладким и чистым.
Трех дней не проходило, чтобы Степка не забежал в мастерскую. И за все, что бы ни поручал ему Гриша, он брался с охотой, старался изо всех сил. Этой старательностью он все больше располагал к себе угрюмого мастера.
Да со Степкой он и не был угрюм. Кто-кто, а уж Степка-то знал, что Гриша умеет и улыбаться и даже шутить. Легонько, совсем не больно шлепал он мальчика по затылку, если у того что-нибудь не ладилось. Или очень похоже показывал, как Степка запрыгал и испугался, схватив нечаянно пружину за раскаленный конец. Правда, после этого мастер становился серьезен и терпеливо показывал, как надо ввернуть винт в контакты электроплитки, скрепить разорванный провод или просверлить дрелью отверстие в металлической пластинке.
Только один раз Гриша рассердился на Степку: когда тот привел с собой в мастерскую Костю Гвоздева.
Нет, ни за что на свете Степка не взял бы к Грише Вовку Чмокова или Мишку Кутырина. Никого из ребят он не решился бы привести с собой. А Костя — другое дело. Разве можно сравнить Костю с Вовкой или Мишкой? Костя никогда не жульничал в играх, не был таким хвастуном, как Пончик, и таким лентяем, как Мишка. А когда у Степки потерялась библиотечная книга «Приключения Оливера Твиста», Костя, не задумываясь, отдал ему свою. Да что там говорить! Даже языкастый Женька Зажицкий никогда ни о чем не спорил с Костей. И если какая-нибудь веселая игра во дворе превращалась вдруг в отчаянную ссору, стоило Косте сказать: «Да будет вам…», как тотчас же наступало примирение.
Когда Степка позвал с собой в мастерскую Костю, тот не сразу решился пойти к глухонемому мастеру. Но Степка так его уговаривал, что он, наконец, согласился.
— А не выгонит? — спросил он.
— Кто? Гриша? — Степка даже засмеялся.
Гриша действительно не прогнал мальчиков. Но целые полчаса, пока они сидели в мастерской, он был угрюм и хмурился. А когда Степка кинулся было помочь ему вставить в зажимы тисков болванку от ключа, мастер сурово, не взглянув, отстранил его руку.
Костя ерзал на скамейке, а Степка сгорал от стыда. Он почувствовал облегчение, когда Костя, наконец, сказал:
— Ну ладно, я пойду…
Больше с той поры Степка в мастерскую никого не водил. Даже сам первое время перестал забегать к Грише. А потом его снова потянуло в мастерскую, где так хорошо пахло железом, расплавленной канифолью, металлическими опилками и машинным маслом.
Степка давно уже не верил, что Гриша плохой человек. Что он, маленький, что ли? Плохого от хорошего отличить не может? Очень даже может. Потому-то он и не водится с Гошкой Рукомойниковым. Да и какая он компания Гошкиным приятелям? Если бы Гошка сейчас ходил в школу, то ему давно уже пора было бы учиться в восьмом, а то и в девятом классе. Но
Нет, у Степки свои товарищи — Костя, Женька, Пончик… Жалко, что учатся Степка и Костя в разных классах. Степка — в шестом «А», а Костя — в шестом «Б». Но играют все равно вместе, то во дворе дома, где живет Степка, то возле дома номер двадцать. Правда, после того случая в мастерской Костя как будто стал немного чуждаться Степки. А может быть, это только кажется?
Глава третья
Бывает так, что просыпаешься утром и всего тебя словно обнимает теплыми руками большая светлая радость. Неизвестно, откуда она берется. То ли оттого, что весеннее солнышко так весело смотрит в окно, то ли оттого, что с улицы доносится приглушенный шум большой и нетерпеливой жизни… И предчувствуешь всем неугомонно прыгающим сердцем, что впереди ждет тебя какая-то неожиданная и приятная новость.
Степка уже собрался уходить в школу, когда раздалось два звонка у входной двери. Два — это к ним, к Даниловым. Отец пошел отворить и вернулся, пробегая на ходу глазами по строчкам телеграммы.
— Вот, Клавдюшка, новость какая! — воскликнул он. — Сегодня дядя Арсений приезжает. Московским, в шесть вечера. — Отец обернулся к Степке: — Ну, Степан, поедешь на вокзал деда своего встречать?
Да разве об этом надо было спрашивать? Встречать дедушку Арсения! Еще бы не поехать!..
С дедами Степке повезло. Их у него было целых пятеро. Два родных и три двоюродных. Родные — это дедушка Василий и дедушка Павел. Трем остальным, в том числе и дедушке Арсению, Степка приходился внучатым племянником. Они были братьями дедушки Павла, дядями Степкиному отцу. Все деды жили в разных городах — кто в Москве, кто в Ленинграде, кто в Горьком, кто во Владивостоке. Раз в год дедушка Арсений непременно бывал у них в гостях. Когда-то он жил в этом же городе, тут же, на Садовой улице, и очень любил вспоминать то далекое время.
Степка мог целыми часами слушать рассказы деда о его детстве, о боевой его юности, о том, как била Красная Армия немцев под Новгородом и Псковом, о том, как «шли лихие эскадроны приамурских партизан» от Уфы до Хабаровска под командой славного полководца Василия Константиновича Блюхера.
Степка выбежал из дома, сгорая от нетерпения поскорее с кем-нибудь поделиться новостью. Но двор, как назло, был пуст. Только тетя Дуня, Гошкина мать, брела с ведром в руке. Наверно, с утра ходила к кому-нибудь из соседей мыть полы.
— Здравствуйте, тетя Дуня! — крикнул Степка, пробегая мимо. — Ко мне сегодня дедушка приезжает из Москвы!
Уборщица посмотрела на него и ничего не сказала. Даже не кивнула головой.
Выскочив из ворот, Степка столкнулся с Вовкой Пончиком. Вовка спешил в школу и по обыкновению что-то жевал.
— Ко мне дедушка приезжает из Москвы, — сообщил Степка.
— А у нас пылесос испортился, — немедленно ответил Пончик. — Мама утром включила, а он трык — и не работает.