Первый поцелуй

Куинн Джулия

– Это не имеет значения. Я все понимаю. Я погорячилась.

– Нет, – сказал Питер, беря ее руки в свои. – Это не так.

– Именно так. Наверное, из–за шока.

Питер поднес ее руки к своим губам.

– Но я должна спросить, – прошептала она. – Вы бы мне рассказали?

Питер некоторое время молчал, продолжая удерживать ее руки.

– Я не знаю, – наконец, тихо ответил он. – Наверное, со временем все–таки рассказал.

Со временем. Это было не совсем то, что Тилли ожидала услышать.

– Пятьдесят

лет – слишком долгий срок для хранения тайны, – добавил он.

Пятьдесят лет? Она подняла глаза.

Он улыбался.

– Питер? – дрожащим голосом спросила Тилли.

– Вы выйдете за меня замуж?

Ее губы приоткрылись. Тилли попыталась кивнуть, но обнаружила, что не может ни пошевелиться, ни что–либо произнести.

– Я уже разговаривал с вашим отцом.

– Вы…

Питер притянул ее ближе.

– Он сказал «да».

– Люди назовут вас охотником за состоянием, – прошептала она. Тилли должна была это сказать, ведь она знала, как это важно для него.

– А вы?

Она отрицательно покачала головой.

Питер пожал плечами.

– Тогда все остальное неважно.

И затем, чтобы сделать это прекрасное мгновение еще более незабываемым, он опустился перед нею на одно колено, продолжая удерживать ее руки.

– Тилли Ховард, – торжественно начал он, – вы выйдете за меня замуж?

Тилли кивнула. Кивнула сквозь слезы, застилавшие ей глаза, и даже умудрилась произнести:

– Да. О, да!

Тилли почувствовала, как напряглись его руки, а затем Питер поднялся, и она оказалась в его объятиях.

– Тилли, – горячо прошептал он ей на ухо, – я сделаю тебя счастливой. Обещаю сделать все, что в моих силах, но ты будешь счастлива.

– Я уже счастлива. – Она улыбнулась, пристально глядя в его лицо и удивляясь, каким родным и близким оно стало. – Поцелуй меня, импульсивно вырвалось у нее.

Он наклонился, запечатлевая легкий поцелуй на ее губах.

– Я должен уйти.

– Нет, поцелуй меня.

Питер тяжело вздохнул.

– Ты не понимаешь, о чем просишь.

– Поцелуй меня. Пожалуйста!

И Питер подчинился. Он считал, что ему не следовало так поступать – Тилли видела это по его глазам, – но был не в силах сопротивляться. Тилли задрожала от необыкновенного ощущения своей женской власти, когда его голодные губы прижались к ее губам, обещая любовь и страсть.

Обещая ей все.

Теперь дороги назад не было; она осознавала это. Питер походил на одержимого, его руки блуждали по телу девушки с захватывающей дух интимностью. На ней были всего лишь шелковая ночная сорочка и халат, и каждое его прикосновение несло волнующую горячую волну желания.

– Прогони меня сейчас же, – попросил Питер. – Прогони меня сейчас же, заставь поступить правильно.

Но, произнося это, он еще крепче сжал Тилли в объятиях. А потом обхватил ее за ягодицы и притянул к себе.

Тилли

лишь тряхнула головой. Она слишком хотела всего этого. Хотела его. Он пробудил в ней нечто мощное и примитивное, – потребность, которую невозможно было ни объяснить, ни отрицать.

– Поцелуй меня, Питер, – прошептала она. – Поцелуй меня еще.

Он подчинился, со страстью, которая потрясла ее до глубины души. Оторвавшись, Питер произнес:

– Я не возьму тебя сейчас. Не здесь. И не так.

– Мне все равно, – почти простонала она.

– Только тогда, когда ты станешь моей женой, – поклялся он.

– Тогда, ради Бога, завтра же получи специальную лицензию, – вырвалось у нее.

Питер прижал палец к ее губам, и когда Тилли посмотрела ему в лицо, то поняла, что он улыбается. Дьявольски.

– Я не стану заниматься с тобой любовью, – повторил он, его глаза озорно сверкнули. – Но я сделаю все остальное.

– Питер? – прошептала она.

Он подхватил ее на руки и отнес на диван.

– Питер, что ты?..

– Ничего такого, о чем ты когда–либо слышала, – сказал он, тихонько посмеиваясь.

– Но… – Она задохнулась. – О Боже! Что ты делаешь?

Его губы прижались к внутренней стороне ее колена и двинулись дальше вверх по ноге.

– Воображаю, что ты об этом думаешь, – пробормотал он, его горячие губы скользили по ее бедру.

– Но…

Внезапно он оторвался и посмотрел на нее. Перестав ощущать его губы на своей коже, Тилли испытала чувство опустошения.

– Кто–нибудь заметит, если я разорву эту одежду?

– Моя… нет, – сказала она, слишком ошеломленная, чтобы произнести что–нибудь более связное.

– Хорошо, – сказал Питер и рванул сорочку, не обращая внимания на ахнувшую от изумления Тилли, ощутившую, как левая бретелька оторвалась от лифа.

– Можешь ли ты представить, как долго я мечтал об этом? – пробормотал он, накрыв ее своим телом и прижимаясь ртом к ее груди.

– Я… ах… ах… – Тилли надеялась, что ответа он не ждет.

Его губы нашли ее сосок. Она понятия не имела, как такое возможно, но была готова поклясться, что ощутила их прикосновение где–то между бедер.

Или, возможно, это была его рука, которая ласкала ее самым грешным из всех возможных способом.

– Питер? – она задыхалась.

Он поднял голову, чтобы посмотреть ей в лицо, и медленно произнес:

– Я увлекся.

– Ты…

Если Тилли и собиралась сказать что–то еще, то позабыла обо всем, когда он вновь опустил голову, и его губы пришли на замену пальцам, исследуя ее самое интимное местечко. Множество фраз роились у нее в голове, среди которых были: «Ты не должен», «Ты не можешь», но единственное, на что она оказалась способна, – это стонать и с наслаждением вздыхать: