Первый поход

Кленин Василий

— Ядро… перебиралось через защитности, — завершил за того Ли Чжонму.

— Верно, сиятельный! Ты видел эти орудия в бою?

— Ннет, — смутившись чего-то, покачал головой старый генерал. — Много слышал.

— И я слышал. Про битву при Чинпхо… и другие. Я, сиятельный, самого Чхве Му Сона видал! Великий был ученый, большой чиновник. И зелье взрывное научился делать и орудий изобрел без счета. Пятьдесят видов!

— Пятьдесят? — усомнился старый генерал.

— Истинно так! — с вызовом выпятил бородку ветеран Сон, вступаясь

за честь своего кумира. — Если с ракетами считать — то точно пятьдесят. Многие доработал уже его сын — благословенный Чхве Хэ Сан. Уже в его секретной мастерской я был обучен работе с Чонтонгом, изучил тайны взрывного порошка…

— Ну, — хмыкнул Ли Чжонму. — Не… таинственные тайны.

Обиженный в лучших чувствах Сон Чахун окончательно потерял берега.

— Да уж сиятельному откуда знать?

Командующий Ю Сып в ярости раздул ноздри, но старый генерал остановил вельможу.

— Три! — растопырил он пальцы странным манером. — Черный порошок… из дерева горелого. Желтый порошок… с дымом яда и вони. Белый порошок… пареный из мочи-дерьма.

Он загибал палец за пальцем, а потрясенный Сон бормотал:

— Уголь… Сера… Селитра.

Его уважение к старому генералу возносилось на целое ли с каждым словом.

— Неужто и пропорции смеси знаешь, сиятельный?

— Три четверти се… литры, — Ли Чжонму быстро привыкал к новым словам. — А уголь с серой — по одной восьмой.

— А вот и нет! — с радостью рассмеялся Чахун. — Не таков секрет мастера Чхве!

— Значит, его порошок хуже… мой состав, — невозмутимо ответил старый Ли. — Покажи!

Сон Чахун ловко достал из специального ящичка кожаный мешочек, развернул горловину и протянул к самому лицу сиятельного. Все в испуге отпрянули, а Ли Чжонму лишь сунул пальцы внутрь, бесстрашно вынул щепоть грозного пороха, осмотрел и развеял на бодром морском ветерке.

— Знаю, как сделать это порох много… взрывнее, — с той же самоуверенностью заявил генерал.

— Как же? — ветеран уже готов был верить всему, что говорит знаток великой тайны пороха.

— После выдам. Нет… условностей. Покажи Чонтонг в работе!

— Да, сиятельный! — Чахун растянул в улыбке свой огромный рот. — Чонтонг крепко привязан к раме. Сначала сыплем в горло порох. Ровно, как указывал мастер Чхве. Мало насыплешь — ядро рядом упадет, много — Чонтонг разорвать может. Закладываем большой пыж, а сверху — ядро. Вот тут, сиятельный, имеется дырочка — сюда тоже порох подсыпаем. И подносим огонь. Бах!

Ветеран театрально подпрыгнул, взмахнув руками.

— Дым! Огонь! Сила взрыва метает ядро или бомбу с осколками в небеса и на головы врагов Чосона!

Старый генерал зачем-то несколько раз хлопнул в ладони. Гванук подумал было, что это он его позвал… но нет.

— Красиво, — улыбнулся Ли Чжонму. — А потом?

— Потом Чонтонг чистить надо. Сначала сухой метелкой лезу в горло. Потом метелку в воде мочу — и снова. Ибо вдруг в жерле тлеют остатки

порошка.

— Верно! — улыбнулся генерал. — Сколько людей при Чонтонге… служит.

— Один я, сиятельный, — развел руками Сон Чахун. — Ну, и эти парни состоят при мне, могут перенести раму, ящики с порохом, бомбами и ядрами.

Старый генерал оказался этим очень недоволен. Но, тем не менее, повелел Ю Сыпу наградить ветерана за службу и тщательно беречь Чонтонг.

— Сколько у тебя имеется пороха, Чахун?

— Больше двенадцати гванов (около 50 кг — прим. автора), сиятельный. А в бомбах — еще с треть от того.

— Береги. Когда мы доплаваемся к Цусиме, я буду тут… править боем. Ты будешь вести взрывание.

Сон Чахун провожал генерала, выпятив грудь и пихая локтем оробевших караульных. А вот генерал Ли в лодке сидел совсем хмурый.

— Всего один мортир… — бормотал он непонятное. — И такое… детское.

Когда гребцы отогнали лодку на чистую воду, Ли Чжонму вынул из-за закромов своего дурумаги бумажный свиток. Развернул его, будто, сам читает, но повернул так, чтобы О Гванук мог рассмотреть.

— Толстячок Нгуен подал. Список воинов в каждом корпусе… на всех выдано… окормление. Ты можешь прочитать?

— Что ты, сиятельный! — Гванук округлил глаза. — Это искусство мне не ведомо! Я знаю всего лишь несколько минских иероглифов. От силы двадцать… Видел, как пишется имя мое и еще какие-то слова.

— Двадцать знаков и не можешь читать?

— Конечно! Ведь их сотни!

— Сотни… — старый генерал моментально осунулся.

Маленький О с жалостью посмотрел на большого уставшего от жизни генерала. Мало, что древний старик, шестьдесят лет, а тут такая беда с рассудком. Утром главнокомандующий выглядел намного лучше вчерашнего, и слова меньше путал. А тут опять… Как же он мог всё-всё позабыть?

Слуга с удвоенным старанием всмотрелся в развернутый лист.

— Кажется, это запись ханчой. Вот слово наверху я знаю — эти два знака означают имя нашего короля Сэджона. А может, это и кугыль… вот эти значки, кажется, не минские.

— Вы… Мы записываем свои слова… чуждоземными знаками? — изумился старик.

— Конечно, — ответно удивился Гванук. — А как же еще?

— Ну да, конечно, — закивал Ли Чжонму, бессильно вглядываясь в многоруких паучков на бумаге. — Ладно, Нгуен сам вычитает у меня. Надо завести чтуна…

— Чтеца.

— Да, чтеца. Я же старый! Скажу, что глаза стемнели. Не Нгуена, нет… Тот шибкий. Попроще найти надо.

На флагманском мэнсоне старый генерал первым делом подозвал капитана Ри и попросил выделить ему в помощь моряка или воина, сведущего в чтении.

— Конечно, сиятельный! — Ри Чиньъён завелся с полоборота. — Ты можешь весь экипаж у меня забрать!

И так зло посмотрел на Гванука, что тот съежился от страха.

— Зато именно твой человек приступит читать в меня твой доклад о флотоуправлении.