Первый приступ

Татьяна любила гастроли. Правда, раньше радоваться, наслаждаться впечатлениями мешала тревога: как там дети, справится ли с ними муж, который с восьми до восьми на работе. Ну, не всё это время на работе, конечно, но дорога туда

А теперь дети выросли, сами работали, опекать их нужда отпала. С мужем они не то чтобы отдалились друг от друга, а… Ну как это бывает у хорошо проживших вместе четверть века супругов, преодолевших трудности и, случалось, несчастья, – стали жить немножечко для себя.

Муж больше времени проводил с приятелями, открыл для себя боулинг, и даже животик прибрал в частых поединках, Татьяна пила кофе с подругами или гуляла по торговым центрам, не поглядывая поминутно на часы; после спектаклей она не бежала домой, чтоб накормить, проконтролировать уроки, вовремя уложить спать.

И на гастроли отправляться стала, как в туристическую поездку. Скорее, не работать, а отдыхать. Молодела душой, а может, и внешне еще на вокзале или в аэропорту, и замечала внимательные взгляды мужчин. Становилось щекотно и тепло.

Уже третий год сезон у них в театре начинался с октября. В первый раз отложили из-за коронавирусной пандемии, а потом как-то само собой получалось. И поэтому гастроли были не только

Если бы поехали в это время лет десять назад, Татьяна бы извелась, как там без нее Серёжка и Никитка, сыновья, совладает ли с ними муж, не будут ли голодать или есть глазунью три раза в день, не лягут ли спать в одиннадцать, при этом не сделав домашку…

Да, утонула бы, захлебнулась в тревоге. А теперь она была свободна. Почти. Игла тревоги колола слабенько, затупилась, сточилась то ли о время, то ли об опыт.

В этот раз приехали в город на Урале. Не очень большой, но с крупными заводами. Такие города в советское время обустраивали как отдельные миры – со своими театрами, филармониями, вузами или филиалами крупнейших вузов страны, стадионами, спортивными школами, музеями. Центр обязательно с вместительной площадью, горком – дворец с колоннами…

Гастроли были рассчитаны на десять дней, предполагалось восемь взрослых спектаклей и пять детских. Билеты хорошо покупали заранее, поэтому возможность пустых залов не портила настроения. Татьяне случалось играть перед десятком-другим зрителей в зале на триста-четыреста мест – это мучение, унижение просто. И неправда, что со сцены не видишь зрителей. Всё видишь, всех.

Конец ознакомительного фрагмента.