Первый рейд Гелеарр
Шрифт:
— А вот если бы ты, как нормальный мужик, желудком думал, то знал бы, что десять минут назад Джессика вызвала всех заступающих в патруль прямо с камбуза на срочный брифинг, который ты на данный момент благополучно пропускаешь.
— Ой! Уже бегу.
— Свет не забудь выключить.
Последнюю фразу я уже не слышал, так как мчался по коридору в сторону каюты брифинга. Она располагалась прямо над доком. Бежал я быстро и, добежав, не сразу вошел. Отдышавшись, я заметил через стекло, что Джессика смотрит на меня и молчит. Все остальные присутствующие в помещении, включая Каролину,
— Простите, я опоздал, — тихо извинился я.
— Вопросы есть? — спросила Джессика у всех.
Молчание ей было ответом.
— Вопросов нет. Остальные инструкции получите от командиров патрулей и по ходу операции. Напоминаю — выполнять приказы командира и старшего патруля нужно быстро и без промедлений. Разойдись! Сержант Кайлтон и сержант Терк, задержитесь, пожалуйста.
После того как все, кроме нас, покинули помещение Джессика продолжила:
— Вопрос первый: почему у вас оба командира взвода заступают в один наряд? Вы что график нормально составить не могли?
— Мы… — начала Каролина и запнулась.
— Что "мы"?
— Он у нас нормальный, только сегодня так получилось, мы решили не менять, подумали, что без нас потом справятся. Ничего ведь страшно не предвещалось.
— Да, но только почему-то именно сегодня у нас выпал особо сложный наряд. Странное совпадение, вам так не кажется?
— Ну, мы можем поменяться. Вместо меня, пусть идет… э-э… Бонати.
— Он только из наряда. И, кстати, им наряд продлевается до тех пор, пока вы не закончите эскорт и не смените их.
— А ну да… тогда Краков.
— Или вместо меня — Сокольский, — предложил я.
— Ты ему еще не удосужился сообщить, что он — командир отделения.
— Но Смита я туда не отправлю.
— Ладно, это такое дело, может даже лучше, что вы оба заступаете. Однако Билл же вроде не должен был заступать вообще аж до послезавтра…
— Мы поменялись, совсем отменить я не мог — людей недостаточно, да и переделывать пришлось бы график на три ближайших дня. Что было чревато тем, что кто-то вообще через сутки заступит.
— Да-да-да, что чревато переутомлением. Ладно, пусть будет по-твоему. Но чтобы завтра ни ногой. Договорились, да? Так вопрос второй: я, конечно, все понимаю, взаимоотношения и все такое, мы вам многое позволяем и вы не одни такие, но учтите — есть любовь и человеческое отношение командования, а есть служба и на службе есть понятия положено, обязан и прочие.
Мы с Каролиной удивленно переглянулись.
— А при чем тут это? — спросил я. — Мы что-то делаем не так? Не выполняем свои обязанности?
— То, что вы справляетесь со своими обязанностями в нарядах и просто с подчиненными еще не все. Нет, кроме шуток, справляетесь хорошо. Но есть у вас и кое-какие другие обязанности. И то, что мы с Алексом устроили, честно говоря, вам райскую службу, еще не значит, что вы можете забивать на все… Вы понимаете, о чем я?
— Если вы о том, что я проспал ужин, ну так я же не думал… я думал, что в наряд успеваю, а поем потом, после патруля.
— В ваши обязанности, помимо несения службы, еще входит выполнение всех процедур связанных с поддержанием
— Нет, я этого не знал.
Джессика мне бросила что-то в руки. Я опустил взгляд. Это был какой-то питательный батончик из тех запасов, что привозили изредка с ближайшей колонии. Он не был продуктом генератора материй. Что не могло не радовать.
— Чтобы обязательно съел перед отлетом. Это приказ.
— Есть.
— А можно вопрос? — поинтересовалась Каролина.
— Валяй.
— Откуда вы узнали, что не только мы с Биллом вместе спим?
— На корабле существует система определения биологической активности. Работает она практически во всех отсеках. Если из занятых вами кают во время сна, почти половина из них пустует, не трудно предположить, что вы находитесь в других каютах. Кроме того, в каждую форму вшит маячок, по которому мы можем без труда определить ваше местоположение.
— Шпионите за нами? — спросил я.
— Почему сразу шпионите? Это вообще-то ваша элементарная безопасность в условиях, так сказать особо повышенной враждебной инопланетной биологической активности.
— Чего-чего?
— Ага, а про ипоморфов мы уже совсем забыли, да? Или руки у вас уже не поколоты, будто у наркоманов? Нет? Чего тогда вопросы глупые задаешь? Так, ну и вопрос третий: вы мне ничего не хотите рассказать?
— С чего это?
— Ну, я не знаю. Но есть у меня чувство, что вы хотели, что-то у меня спросить.
— Нет, не хотим.
— Точно? Точно-точно?
— Если не верите — можете нас просканировать, — честно говоря здесь я играл с огнем, ибо если она нас действительно просканирует, то первое в чем уличит — будет откровенная ложь. Но не хотел я сейчас ей ничего говорить. Лучше пока понаблюдать, что еще она по отношению к нам вытворит. Но, как ни странно, Джессика сказала немного тише:
— Могу, но не хочу и не буду.
— С чего вдруг? — ехидно поинтересовалась Каролина.
Джессика смерила ее испепеляющим взглядом, помолчала секунд десять и ответила:
— Потому, что это вопрос доверия.
— Какого еще доверия?
— Я не хочу, чтобы вы меня боялись и избегали. Не хочу, чтобы вы видели во мне только злого тирана, по поводу и без козыряющего своими незаурядными способностями. Не хочу, чтобы вы думали, что я без конца сканирую вас и плавлю ваши мозги. Я хочу, чтобы вы мне доверяли. И делали это не из одолжения, а с полной уверенностью… во мне.
— Зачем это вам?
— Да потому что нам не нужны отформатированные болваны или запуганные дети. Нам нужны те, кто сможет всецело нам доверять, те, кто, положа руку на сердце, будут утверждать, что мы чего-то не могли сделать, прекрасно зная, что могли, но будучи абсолютно уверенными, что не сделали. Ведь если вы сможете доверять нам, мы сможем доверять вам.