Первый Романов
Шрифт:
«Вот куда идут мои налоги» — мелькает у меня мещанская мысль. Тресни Навь! Необычно оказаться на месте своих подданных. А я всё думал, что за зверь такой этот хомячья жадность, хех. Когда деньги не считаешь, о таком и не думаешь.
С разрешения главы мы усаживаемся в высоких креслах в уголке для отдыха.
— Михаил, разреши спросить, что у тебя за Дар? Очень уж он необычен, — Трубецкой не скрывает свой собственный интерес от нашей встречи.
— Я называю его Взрывным Даром, — вру не моргая.
—
Ага. Так я тебе подставил свою спину, старый пострел. Ищи дураков в другом месте.
— В детонировании или укреплении предметов. — Ничего нового я ему не сказал. Сам он всё видел или слышал. Но на всякий случай уточним. — Небольших предметов.
— Хм, судя по описанию, твой Дар очень ограниченный в боевом качестве, — задумывается глава. — Но ты добиваешься с ними действительно ощутимых результатов. Только что проломил камнем стихийный доспех Мастера. А до этого вообще побеждал Грандмастеров.
— Как говорят в народ, «Не силою дерутся, а умением», Виктор Емельянович, — с улыбкой отвечаю. — Да и мои противники меня сильно недооценивали, а зря.
— Это уж точно, — соглашается Трубецкой. — Так что ты хотел, Михаил?
— Я прошу вашей рекомендации в Центр обучения ратников, — перехожу к делу. — На позицию князя-защитника.
— Высоко метишь, — усмехается глава. — Зачем тебе становиться князем, Михаил?
Простой вопрос. Конечно, чтобы приблизиться к Совету. Ну а затем подмять под себя всех вас, зажравшихся мещан по ошибке называющих себя аристократами.
— Я люблю свой город и хочу сражаться за своих земляков, — гордо произношу. Отлично, Медведь. Да в тебе умер великий актер. Теперь добавь стеснения в голос и робко опусти взгляд. — Для меня нет выше чести, кроме как сражаться бок о бок со столь великими воинами как Екатерина Семеновна.
В глазах Трубецкого мелькает насмешка.
— Меньшикова? Да, она поразительная воительница. И красавица, каких поискать, — хитро смотрит.
Не знаю, удается ли мне нагнать краски на щёки, но видят боги, я стараюсь.
— Честно скажу. Нравишься ты мне, Михаил, — вздыхает глава, откинувшись на спинку. — У тебя чистые помыслы, амбициозные цели, острый ум, да и вкус хороший, — снова позволяет себе усмешку. — И помочь бы тебе хотел. Ведь у тебя всё есть для князя-защитника. Сила, храбрость, доброе сердце. — Ну-ну, хватит бросать мне пыль в глаза и скажи уже своё «но». — Но есть нюансы. — Наконец. — Город не может позволить себе содержание неограниченного числа князей. Это дорогие, элитные бойцы. За их подготовку ручается сам ЦОР. — ЦОР — это, видимо, Центр. — Места ограничены, и претендентов на них хватает. Сильных претендентов из знатных родов, — делает он акцент.
— Кажется, одного я одолел, — припоминаю дуэль с Баранчиковым.
— Да, это хороший довод
— Серьезно? Тогда я могу одолеть еще нескольких, — замечаю скучающим тоном. — Ну или всех. А, может, мне сразиться с действующим князем?
Так заинтересованно Трубецкой еще никогда на меня не смотрел.
— Очень самоуверенное предложение, Михаил.
Развожу руками.
— За свои слова я готов ответить.
Ну что, старый чертяга? Заинтересовал тебя? Или так и будем доить козла?
— Заманчиво, Михаил, — кивает Трубецкой. — И я так тебе скажу: победные дуэли с претендентами сыграют тебе только в большую пользу. Обязательно этим займись. Но, к сожалению, только дуэлей будет недостаточно.
Леший тебя дери! Что еще удумал?
— Разве Сочи не нужны сильные воины? — приподнимаю бровь.
— Нужны-то нужны, — поджимает губы Трубецкой. — Но здесь также играет роль и политика. Как я уже сказал, знатные рода претендуют на позицию князя-защитника. Пренебречь их мнениями довольно проблематично. Нужны веские доводы.
— Сильнее, чем победы над претендентами?
— Это важный довод. Но здесь всегда можно придраться. Мол, что твой противник был подшофе или банально дрался заболевшим. Поэтому я предлагаю тебе совершить военный подвиг. Убей врага всего Сочи — Даура Фирата. Когда ты принесешь его голову, ни у кого из дворян не останется сомнений в твой достойности.
Тресни Навь! Ах, ты, болотник гребаный! Думаешь, подкинул мне навозную лепешку?! А зря! Будет тебе Даур, мне всё равно надо им заняться. У нас с ним личные счеты, да и нельзя оставлять живым такого врага. А ты мне только дал повод уделить ему время именно сейчас.
Я делаю хмурое лицо:
— Конечно, Виктор Емельянович, это достойное дело. Фираты ответят по заслугам.
— Тогда мы договорились, — довольно улыбается Трубецкой. — Как только ты принесешь головы этого убыха, я выбью тебе протекцию от Совета. С ней ты сможешь отправиться в ЦОР.
Попрощавшись с главой, я ухожу и теперь задумчиво шагаю по коридору. Даур, Даур, Даур…. Где же ты прячешься, старый горец? Ведь наверняка, спрятался куда-нибудь. Придется порыскать по возвышенностям Убыхии, поискать твою нору.
— Какая встреча! Не ожидал увидеть на вип-этаже именно тебя, Михаил.
Мда, в принципе, логично. Для полного счастья мне не хватает чего? Правильно. Рожи Воскресенского. Шлюха-Судьба всё никак не прекратит теребить ремень моих брюк. Доиграется, что отхлестаю по заднице.
— Евгений Радиевич, мое почтение, — усмехаюсь. — Что же тут такого удивительного? Я просто заходил к Виктору Емельяновичу.
— К Трубецкому? — хмурится он.
А мне только того и надо. Буду вас, баранов, друг с другом стравливать.