Первый шаг Некроманта. Том 2
Шрифт:
Тут я его и загнал в ловушку: если сейчас он будет сулить что-то или показывать выгоду сотрудничества, то выводы напрашиваются сами собой — я под карандашом у Тайной канцелярии и им что-то обо мне известно.
— Я тоже человек подневольный, — вздохнул Александр. — Что сказали — то и делаю, но без меня в Вологде у тебя никаких шансов Артём. Признаю — ты талантлив, но у меня приказ. Если надо, мы тебе такую бумажную волокиту устроим, что не получишь никаких рейдов на Бреши. А у тебя повинность перед императором — подумай над этим.
— Лучше
Прибедняется тут сидит. Ага, как же, подневольный он человек. Этот офицер не так прост.
— Так вы отказываетесь? — не изменяя своему пофигизму, спросил собеседник, и я понял, что он на полном серьёзе может стать моим врагом.
Впрочем, сказанного было достаточно, чтобы понять: просто так мне не дадут прорваться наверх. Если сейчас обрезать эту ниточку, мне придётся потратить десятилетия, прежде чем доберусь до нужных высот, а ждать я не любил.
— Есть одно условие, — ответил я, вставая, Александр последовал моему примеру. — Аничков. Нужно выйти на тех, кто устроил кошмар с его семьёй.
Офицер подкрутил ус и задумался.
— Это будет сложно, — вздохнул он, — но хорошо, Артём, я что-нибудь придумаю.
— Тогда по рукам, — его ладонь оказалась цепкой, — и последнее: вы знаете мою фамилию, а я вашу нет — предлагаю начать наше доверительное сотрудничество с этого.
Тот улыбнулся и ответил.
— Бенкендорф Александр Христофорович, к вашим услугам.
Глава 6
Уроки магии и возвращение в Громовец
— Что ты с собой сделал? — не смог сдержаться Аничков, когда я, наконец, дождался приезда личного некроманта — Егорка замечательно справился со своей задачей, как и предполагалось.
Правда, им пришлось до смерти загнать двух лошадей, но Пётр успел — ещё чуть-чуть и мои раны победили бы хиленькую регенерацию.
Я два дня провалялся в номере и единственный, кто имел ко мне доступ — это Семён, ухаживавший за своим барином как преданный пёс. Да, тут Бенкендорф, конечно, прав, иногда это качество ценилось больше, чем все остальные.
Бывший крепостной в лепёшку готов был расшибиться, лишь бы облегчить мои страдания. Я строго настрого ему велел никаких других некромантов не приглашать, на что старик едва слышно роптал, но слушался.
— Чуть-чуть фарша там, чуть-чуть здесь, — отшутился я и почувствовал, как лечение Аничкова потихоньку закрывает просвет ран, убирает воспаления и припухлости.
— Ещё денёк и примерил бы деревянный макинтош, — сквозь зубы сказал тот.
— Ничего, зато меньше любопытных глаз, — сглотнув, ответил я.
Температура всё это время у меня была чрезвычайно высокая, Семён только и успевал менять холодные компрессы.
— Нормальный человек столько не вытерпит, — закончив пасс, сказал Аничков и, набрав водки в ладонь, размазал мне по боку и спине.
— А ты и так уже знаешь, что я ненормальный, — прокряхтел
— Тебе бы покой, успеешь ещё расспросить.
— Не-а, — я попил холодной воды, — завтра уже выдвигаться надо, Вологда не ждёт, да и… — я хотел сказать, что планировал заскочить к Софи попрощаться, но вовремя осёкся, — нечего тут рассиживаться.
Я кратко пересказал Анчикову нашу драку с Лазаревичем и выяснил следующее. Оказывается, химеролог мог контролировать столько зверушек, сколько способен поддерживать своей маной, чтобы они не развалились. Внушительная орава, что защищала дом вместе с десятью стражниками, вылезшими из ниоткуда — это как раз следствие того, что наш шестишаговый друг сумел накопить богатую коллекцию тварей.
Соответственно, и тратил он на них ого-го ресурсов, но исследователям такое простительно. Боевой химеролог больше одного создания редко когда пробуждает. Связи между химерой и его хозяином нет, как в случае с объектной некромантией или чистым призывом.
Монстр подчиняется лишь простейшим командам и слушается создателя только если тот кратно превосходит его по силе. В противном случае химера могла по своей тупости убить хозяина.
Получившиеся в результате опытов животные не отличались высокими показателями разума, и в этом их большой минус. Однако химеролог мог гибридизировать нужную тварь под конкретные задачи, и закрывать «питомцем» свои слабости.
Некоторые, например, создавали себе мясной щит, что не позволял врагам сблизиться с хозяином. Другие — воздушных разведчиков, третьи — ручных слизней, способных закрыть собой рваные раны и латать создателя целебной слюной. Тут уже дело фантазии.
Однако когда химера умирала, и хозяин воскрешал её как некроморфа, связь требовалось поддерживать — ведь это существо мёртвое. Потому Лазаревич и не мог присоединиться к атаке вместе со своими приспешниками. Для тонкого контроля нужна концентрация внимания.
— А превращение? — задал я последний вопрос. — Чем его можно объяснить?
— Это одна из запрещённых техник. Скандинавы там кивают, дескать, нельзя так делать, но смотрят на перевёртышей сквозь пальцы. Если часто перекидываться, можно потерять контроль, да и на внешности сказывается.
— Я думал Ложа одна для всех, — вспомнил я слухи про единый некромантский административный орган, что управлял адептами по всему миру.
— Ложа Ложе рознь, филиалы могут разводить свою политику, — Пётр отхлебнул из фляги и потёр уставшие глаза, ещё бы — сутки не спать. — Не знаю, как ты с ним справился, но постарайся в следующий раз не лезть к некромантам, если хочешь оставаться незаметным, Девятый.
Он встал, показывая, что лекция окончена, и забрал сторублёвую ассигнацию из бумажника. Мы не прощались — и так завтра в обратный путь. Я принял ещё Феликса, получив отчёт о проделанной работе, и дал отмашку на оплату аренды.