Первый шаг
Шрифт:
И с осиротевшим Гарри тоже не всё чисто. По законам магического мира мага-ребёнка нельзя воспитывать среди маглов. Люциус тогда пытался получить опеку над малышом, так как Нарцисса являлась дальней родственницей Поттеров. Но Дамблдор заморочил всем головы, что в семье маглов-родственников Гарри будет обеспечена надёжная кровная защита от Волдеморта, который скоро возродится (с чего он это взял?). Сначала Снейп особо не интересовался, как поживает поттеровское отродье. Но потом, краем уха слушая рассказы Хагрида и разговоры МакКошки с Дамблдором в учительской, начал анализировать. И его сразу же поразило, что в холодную октябрьскую ночь беспомощного младенца просто оставили на пороге дома его родственников. Без всяких документов. Полукровка
А когда Гарри впервые появился в Хогвартсе, Снейпа поразило, каким пацан казался маленьким и худым. Драко был выше его на голову. Вид у Поттера был неухоженный и неопрятный. И оставался таким до сих пор. МакГонагалл считала, что любой одиннадцатилетний ребёнок способен сам о себе позаботиться, и мало обращала внимания на самочувствие и внешний вид своих подопечных.
Что же это за родственнички такие, что парнишка не захотел ехать к ним на каникулы?
И эти опасные события в школе, которые начались с появлением Поттера: невесть откуда взявшийся тролль, с которым помчался сражаться взбалмошный Поттер, его взбесившаяся метла на квиддичном матче. Снейп тогда еле сумел нейтрализовать действие чьей-то чужой сильнейшей магии. За этим паршивцем нужен глаз да глаз! Странная отстранённость и успокоенность Дамблдора при всех этих происшествиях тоже наводила на нехорошие мысли. Было чёткое ощущение, что Пресветлый маг создаёт для мальчишки определённые испытания и смотрит, на что тот способен. Директор как будто начинал какую-то игру и расставлял фигуры на доске. Чёртов манипулятор! Мастер зелий в очередной раз горько пожалел о своей опрометчивой клятве оберегать Золотого мальчика.
Снейп увидел, что Гарри снял очки и рукавом мантии вытер глаза. Потом раздалось шмыганье носом. Зельевара внезапно захлестнула острая жалость, и он двинулся в сторону окна. Он не думал, что скажет или сделает. Он знал только одно: никакой ребёнок не должен в рождественский вечер одиноко сидеть и плакать на холодном подоконнике.
– Поттер? – сухо спросил Снейп.
Гарри спрыгнул с подоконника и, близоруко щурясь, пытался сфокусировать свой взгляд на размытой фигуре, плохо видной в полумраке вестибюля. Потом он вспомнил и нацепил очки, опять утерев глаза рукавом.
– Вы разве не уехали на каникулы домой?
Мальчишка взглянул на ненавистного преподавателя и, молча, дёрнул плечом. В его глазах растерянность сменилась злостью.
– Какое вам дело? – буркнул он. Потом после паузы добавил. – Сэр…
– Почему вы не присутствовали на ужине? – продолжал допытываться Снейп.
– Я не голоден. Что, назначите мне отработку? За то, что я прогулял ужин? – дерзко спрашивал Поттер.
Но легилимент Снейп уже всё понял. И страшное одиночество заброшенного ребёнка, и его грубость, и дерзкую браваду, как защитную реакцию, и затаённые мечты сироты о любящей заботливой семье или хотя бы просто о сильном взрослом, к которому можно придти со всеми своими бедами. И то, что, немного опоздав на ужин, мальчишка просто не смог войти в Большой зал, который Дамблдор поторопился защитить запирающим заклинанием.
– Поттер, пойдёмте со мной, - спокойно сказал Снейп.
– Куда? Вы чего, заставите меня чистить котлы или резать флоббер-червей? За что, профессор? – зло верещал мальчишка, но послушно шёл за зельеваром.
Они спустились в слизеринские подземелья. Сказав пароль, Снейп впустил Гарри в свой кабинет.
– Одну минуту, Поттер, - Снейп скрылся в спальне, чтобы переодеться для ужина у Малфоев.
Гарри огляделся. Раньше он не был в кабинете декана Слизерина. Мягкий тёмно-зелёный ковёр на полу, по стенам шкафы с книгами и какими-то флаконами. На огромном письменном столе царит идеальный порядок: пергаменты сложены
Зельевар вышел из спальни. Гарри опешил. В первую минуту он не узнал Снейпа. Перед ним стоял стройный худощавый мужчина в чёрных джинсах и белом лёгком свитере. Копна блестящих чёрных волос закрывала шею. На плечи накинута тёмно-зелёная парадная мантия с каким-то гербом, вышитым на ней. Серебряный котёл с обвивающей его золотой змеёй. А-а-а, Гермиона как-то рассказывала, что их профессор зельеварения является членом Гильдии зельеваров. Но не это поразило Гарри. Вместо вечно хмурого, сурового преподавателя, брезгливо взирающего на тупую массу учеников, перед ним стоял спокойный и предвкушающий что-то приятное человек. Он даже слегка улыбался. Как преобразила его улыбка!
– Поттер, умойтесь и постарайтесь хоть немного причесаться, - Снейп провёл Гарри в свою ванную. – На полочке лежит совершенно новый гребешок.
Снейп закрыл дверь, оставив Гарри в одиночестве. Мальчик посмотрел в зеркало. Ну и видок! По щекам тянулись грязные дорожки слёз, волосы, как всегда, были взлохмачены. Снейп видел, как он плакал! И пожалел! Гарри не нужна его жалость!
Мальчик быстро умылся, намочил волосы и попробовал расчесать их гребешком. Бесполезно! Волосы топорщились на макушке, отросшая чёлка лезла в глаза. Кое-как приведя себя в порядок, гриффиндорец вышел из ванной.
– Пойдёмте, Поттер, мы уже опаздываем.
Какой доброжелательный у зельевара тон! Что ему вообще надо от Гарри?
– Я никуда с вами не пойду! Чего вы хотите от меня? Мне не нужна ваша жалость! – накручивал себя Поттер. – Думаете, мне плохо одному в пустой школе? А вот и нет! Я бы сейчас лежал в тёплой постели и читал бы книжку! А потом выспался бы! И никто бы мне не мешал! Мне совсем не плохо одному!
– Зато мне плохо одному. И мне не хочется в одиночестве идти в гости. Поэтому я прошу вас, оказать мне честь и присоединиться ко мне, - говорил Снейп, чувствуя, что у него кончается терпение.
Гарри вдруг представил себе, как завтра он будет слоняться по пустой школе, потом пойдёт к Хагриду и будет слушать рассказы лесника о его гиппогрифе и разглядывать мерзких крысозубов. Как МакГонагал за обедом холодно поинтересуется его настроением. Как Дамблдор пригласит к себе в кабинет, начнёт угощать чаем с отвратительными лимонными дольками и заведёт бессмысленные рассуждения о силе любви, вспоминая его родителей и не замечая, что от горьких мыслей у мальчика наворачиваются слёзы на глазах. У Дурслей, по крайней мере, он ел за общим столом со всей семьёй, а в каникулы Дадли иногда брал его с собой в кино или в зал игровых автоматов. Хорошего расположения кузена хватало ненадолго, и он опять начинал насмехаться, щипаться и толкаться. Но это была хоть какая-то компания.
Почему Гарри передумал ехать к Дурслям? Он помнил, что недавно директор остановил его в коридоре и вдруг начал доброжелательно расспрашивать о чём-то. Кажется о квиддиче… Или о чём-то другом. Странно, но Гарри не помнил подробностей разговора. И сразу после этого он пошёл к своему декану и сказал, что хочет остаться на каникулы в школе. Что на него тогда нашло?
– Прекратите истерику. Не хотите идти со мной, можете вернуться к себе, - вдруг жёстко объявил Снейп.
Дверь кабинета распахнулась.