Первый среди равных. Книга III
Шрифт:
— Это мы обсудим за обедом, — ответил я. — У меня к тебе будет большая просьба. Заодно и за Шустриком присмотришь.
— Хорошо, — подозрительно покосившись на меня, ответила девочка.
— А пока можешь показать, чему вы научились? — попросил я. — Это важно, чтобы понимать насколько мы можем доверять этой улитке.
— Слышишь, Шустрик? — повернувшись к яме и строго посмотрев на аномального зверя третьего ранга, произнесла девочка. — Если будешь плохо себя вести, то Яр не разрешит тебя выпустить из ямы!
Подготовиться полноценно я не успел и поэтому уловил только слабый
Обычная связь позволяла магу улавливать желания и чувства животного. При должной практике, эти желания можно было использовать и при их небольшой корректировке заставить монстра выполнять нужные действия. Именно так поступали загонщики Антипова на охоте. Скорее всего, так же действовали те маги, которые отправили ко мне во владение чудовищ из аномалии. Простой и действенный метод, который, при всех своих плюсах, не гарантировал главного — полного подчинения животного.
Контроль действовал иначе, но требовал невероятной концентрации и силы дара. Фактически, разум зверя попадал в полное подчинение мага и монстр мог выполнять даже такие команды, на которые в природе был не способен. Но самое главное отличие было в том, что адепт мог программировать поведение животного в долгой перспективе. Правда, при этом требовалась периодическая диагностика и проверка состояния существа.
После слов девочки улитка разом поникла и втянула рожки. Кажется, даже внешне стала немного меньше. Нюша тут же сама расстроилась и начала в чём-то убеждать свою питомицу. Мне оставалось только внимательно прислушиваться к собственным ощущениям и считывать доступные сигналы ментальной связи. К сожалению, с этим мог справиться только настоящий носитель аспекта Ментала, но ни к одному из них я обращаться не планировал. Буду обходиться своими силами.
— Ты её расстроил! — недовольно посмотрела на меня младшая. — Разве так можно, Яр?
— Скажи ей, что у неё есть все шансы прогуляться на свободе, если она будет полностью тебя слушаться, — произнёс я.
Один импульс, второй… Каждое слово Нюши сопровождалось приказом на ментальном уровне. Какие-то моделировали поведение улитки, а какие-то воздействовали напрямую на её тело. Можно было не сомневаться, что Шустрик уже сейчас физически не могла сопротивляться Ане, хотя та действовала абсолютно инстинктивно. И мне оставалось только предполагать, что будет, когда княжна научится использовать свой дар осознанно.
— Достаточно, — наконец произнёс я. — Идём в дом, Нюша. Пообедаем, а потом можно будет выгулять твою питомицу. Думаю, ничего страшного при этом не произойдёт.
Сестра тут же расцвела довольной улыбкой, а из ямы послышалось удовлетворённое урчание гигантской улитки. Девочка воздействовала на неё даже без прямого контакта. В таком случае становилось понятно, почему аномальный зверь слушается её беспрекословно. Каждый раз, когда Нюша думала об улитке, та получала подкрепляющий приказ или запрос. А, зная свою сестру, происходило это пару раз в минуту точно.
Когда
— С возвращением, ваша светлость, — невозмутимо произнёс стоявший чуть в стороне Антип. — Как прошла ваша поездка?
— Замечательно, — усаживаясь на своё место во главе стола, быстро ответил я. — Вижу, у вас тоже всё в полном порядке.
— Видимо, твои слова насчёт беседы за обедом были несколько преждевременными, — рассмеялась Настя. — Если кто-то тебя увидит сейчас, то по Твери сразу же поползут слухи, что князя Разумовского морят голодом, а еду он видит только по праздникам.
— Так и есть, — вынужден был признать я. — И праздники эти случаются крайне редко.
— Нельзя же так, Ярослав Константинович! — послышался от входа в гостиную возмущённый голос Евгении. — Исхудали совсем. За делами своими совсем о себе не заботитесь! Вам бы недельку дома посидеть, чтобы в себя прийти. Кушайте, ваша светлость, только из духовки достала.
Это оказалось самое суровое испытание за последнее время. Тётя Женя поставила передо мной глиняный толстостенный горшок очень приличных размеров и ловко сняла с него крышку. Внутри булькала какая-то невероятная мясная похлёбка с зеленью и картошкой. Мощный аромат ударил прямо в мозг, откуда тут же полетели приказы о запуске всех необходимых процессов в организме. Рот наполнился слюной, а желудок бросился на рёбра. Я зачерпнул ложкой дымящуюся похлёбку, но тут же убрал, едва коснувшись губами. Скорее всего, будет ожог. Действительно только из духовки.
— Да простят меня маги прошлого и будущего, — тихо пробормотал я и коснулся Источника. Температура всей жидкости в горшочке разом упала на пару десятков градусов и я принялся за еду.
Минут десять за столом стояла тишина. Нюша ковырялась в своей тарелке, а Настя с улыбкой смотрела на меня. Когда я утолил первый голод и мог уже вести внятную беседу, старшая сестра произнесла:
— Меня пригласили на мероприятие в честь годовщины становления Тверской губернии. Нужно быть в городском особняке графа Нисошева в четверг к пяти часам дня. Будет много гостей со всего города.
— И что ты ответила? — переходя к десерту, с интересом спросил я.
— Что приду, — пожала плечами Настя. — Граф устраивает такие праздники каждый год с того самого момента, как его назначили губернатором Твери. Это один из самых важных приёмов начала лета. И меня просили передать, что будут очень рады видеть не только княжну Разумовскую, но и князя…
В этот момент я вдруг понял, о ком именно говорит Настя. Отказаться от приёма у губернатора мог каждый дворянин. Вот только далеко не каждому присылали приглашение на это мероприятие. По какому принципу проходил выбор гостей никто не знал. В один год на приёме можно было встретить весь цвет общества, а в другой — только самых близких. Но одно можно было сказать точно — попасть на глаза самому главному человеку в Тверской губернии мечтали все без исключения.